Марлис Штайнер - Гитлер

Вторым президентом республики был избран Пауль фон Бенкендорф и фон Гинденбург, участник войны, глава Генштаба немецкой армии. Он пользовался в народе популярностью, но был уже очень стар. Монархист в душе, он хранил верность республиканской присяге.

В сущности, он был далек от всякой политики и скоро стал игрушкой сил, управлять которыми был не в состоянии. Подпав под влияние всевозможных «могильщиков» республики, он практически стал законным отцом Третьего рейха.

Таким образом, отсутствие сколько-нибудь значительной фигуры на республиканском горизонте отчасти объясняет не только крах самой республики, но и возвышение Гитлера, который многим казался единственным достойным политиком, способным заполнить пустоту. Но объясняет только отчасти.

Что изменилось в немецком обществе при республиканском строе? Помимо формы государственности, серьезно изменилась роль партий. Из статистов лидеры партий превратились в значимые фигуры. Отсюда возникает ряд вопросов. Могли ли партии стать воплощением власти или должны были делить ее с другими институтами? Какова была роль избирательной системы? Наконец, в какой мере партии служили отражением социальных реальностей того времени?

Прежде всего отметим: обе правые партии – ДНВП (преемник консервативной партии) и ДВП (последовательница национал-либералов) представляли интересы прежних элит: земельных собственников, крупной буржуазии, части среднего класса (чиновников) и крупных промышленников, которые отнюдь не утратили власти. Их отношение к режиму можно характеризовать как прохладно-негативное. С ними смыкалась БВП, образовавшаяся после раскола Католического центра и объединявшая клерикальных монархистов Баварии. Рабочих больше привлекала СПД, настроенная скорее реформистски, нежели марксистски. Наряду с ДДП – демократической партией – и Центром именно они служили поддержкой новому государству. Как и до войны, ключевую позицию занимал Центр, выражавший интересы самых разных слоев общества, что давало ему возможность создавать и разрушать коалиции. КПД (партия коммунистов), преемница «Спартака», с 1920 года стала массовой партией, борющейся за диктатуру пролетариата по ленинскому образцу. Ее отношение к буржуазной республике было откровенно враждебным.

Наименьшим представительством в партиях пользовался так называемый средний класс, чаще выбиравший членство в разнообразных лигах. Именно в его лагере и свила себе гнездо НСДАП. Помимо указанных групп, в политической игре участвовали Конфедерация немецких профсоюзов (АДГБ), христианские профсоюзы (ДГБ) и либеральные профсоюзы. В первые годы революции они заключили соглашение о сотрудничестве, одним из достижений которого стало установление 8-часового рабочего дня.

В бурные 1920-е годы почти у каждой партии имелся свой боевой отряд – милиция. Политическая власть вынуждена была считаться с ними, так же как с рейхсвером – официально нейтральной силой на службе государства, но на самом деле преследовавшей свои политические цели.

Равновесие между силами было нестойким и явно клонилось в сторону противников Веймарской республики. Это и есть второе объяснение взлета партии тоталитарного типа, руководимого харизматическим лидером. К нему следует добавить и идеологический фактор.

Приходится признать, что «веймарская» идеология, нашедшая выражение в конституции и программах поддерживавших режим партий, базировалась на достаточно хрупких основаниях. Ни реформистский социализм, ни буржуазный либерализм, ни политический католицизм не могли справиться с ролью защитников революционной идеи. Прочие силы – правые радикалы, консерваторы и левые радикалы – являлись носителями националистической идеологии, стремившимися к сильному, если не диктаторскому государству. Возможными моделями служили самодержавная монархия, демократическая диктатура и диктатура пролетариата. Националисты всех мастей не скрывали, что видят в Веймаре «временную конструкцию». Так что уже к концу 1920-х годов под влиянием националистически настроенных партий начался новый подъем идеологии «жизненного пространства», включавшей в себя такие положения, как автаркия, сжимание рынков, необходимость обеспечения природными ресурсами, новые возможности для крестьянства и восхваление германского духа. Бывшие чиновники колониального департамента выступали за возврат утраченных колоний.

Дестабилизации системы способствовал и пропорциональный избирательный закон, по которому преимущество получили мелкие партии. Число мест в парламенте зависело от численности проголосовавших: в 1920 году их было 459, в 1933-м – 647. Новшествами времени стали снижение избирательного возраста и предоставление права голоса женщинам.