Марлис Штайнер - Гитлер

Возвращение Германии Саарской области существенно изменило положение. По Версальскому договору эта территория находилась под управлением Лиги Наций в лице комиссии из пяти человек; через 15 лет судьбу области должен был решить плебисцит. Его проведение было назначено на январь 1935 года. Жителям области было предложено три варианта решения: поддержание международного режима, присоединение к Германии или присоединение к Франции. В Германии почти никто не сомневался, что население проголосует за возвращение в рейх; французское общественное мнение отнеслось к этой проблеме индифферентно, тогда как председатель комиссии Барту высказывался за сохранение статус-кво, одновременно требуя от Лиги Наций ряда гарантий на случай, если Саарская область снова станет немецкой. Часть правой и левой прессы вела кампанию против присоединения к Германии – первые из-за национализма, вторые – из-за ненависти к Гитлеру. Французская ассоциация Саара разделяла эту позицию, равно как и крупные промышленники, в том числе Франсуа де Вендель. На то, что положение останется прежним, никто особенно не рассчитывал.

В октябре 1934 года Барту был убит. Его сменил Лаваль, убежденный, что область должна быть возвращена Германии. Одновременно он заверял совет министров и комиссию по иностранным делам палаты, что останется верен политике своего предшественника. В начале декабря собрался совет Лиги Наций, принявший франко-британское предложение о том, что за проведением плебисцита будет наблюдать контингент международной полиции.

В самой Саарской области все политические партии образовали единый фронт под руководством промышленника Рехлинга. Приход к власти Гитлера взволновал католиков, социалистов и коммунистов. Геббельс предпринял широкую пропагандистскую кампанию, неожиданно обретя сторонников среди церковных деятелей, с пылом бросившихся на защиту «народного дела». (Есть сведения, что один из чиновников министерства информации и пропаганды, занимавшийся этим вопросом, заявил: «Если бы только попы знали, за кого призывают свою паству голосовать…») Очевидно, принес свои плоды и конкордат с Римом. 13 января 1935 года прошел плебисцит. Из 528 053 человек, принявших участие в голосовании, 2124 высказались за присоединение к Франции, 46 613 – за сохранение статус-кво, 477 119, или 90 %,– за возвращение в Германию. 17 января совет Лиги Наций объявил дату восстановления германского суверенитета на этой территории – 1 марта 1935 года. В тот день, когда было принято это решение, Лаваль принял к сведению слова Гитлера, произнесенные четырьмя днями раньше, относительно того, что у Германии нет никаких территориальных претензий к Франции. Вскоре после этого, 18 февраля, в Неаполе был подписан договор, утвердивший результаты ранее проводившихся переговоров о том, что Германия выкупает угольные шахты в Саарской области.

Чтобы не испортить впечатление от саарского плебисцита, было решено на некоторое время притормозить гонку вооружений. Поскольку с Саарской областью вопрос благополучно разрешился, Гитлер вознамерился сделать следующий шаг. Перевооружение, начатое еще при Шлейхере и пошедшее ускоренными темпами после 1933 года, приобретало собственную динамику развития, которую стоило все больших трудов синхронизировать с данными внешней политики.

Франсуа-Понсе, чье беспокойство по мере наблюдений за происходящим неуклонно возрастало, поставил в известность Париж. Больше всего он боялся, что Гитлеру удастся поломать франко-британский союз. Весной 1934 года Розенберг, Риббентроп и Гитлер попытались предложить англичанам, чтобы немецкий воздушный флот составлял половину от масштабов британского и французского, однако события июня и июля 1934 года – убийства Рема и Дольфусса – сорвали эти переговоры.

Вскоре после саарского плебисцита, 4 февраля 1935 года, послы Франции и Англии – Франсуа-Понсе и Фиппс – передали Гитлеру на рассмотрение совместный проект полного разоружения, предусматривающий воздушную конвенцию, а также содержащий предложение о «восточном Локарно». Фюрер отнесся к плану «с симпатией», однако пустился в длинный монолог о своих уступках по вопросу Эльзаса и Лотарингии, после чего добавил, что он также не намерен подвергать пересмотру зону демилитаризации. «Однако, если Германию спровоцируют, – добавил он, – мы будем готовы в один прекрасный день от нее освободиться».

Месяцем позже, 4 марта, британское правительство, явно обеспокоенное тем оборотом, какой принимали события в Германии, опубликовало «белую книгу» с разоблачениями немецкой милитаризации, в том числе роста военных расходов. Одновременно французское правительство предложило проект закона о восстановлении двухлетнего срока военной службы (вместо полуторалетнего) – с целью покрытия дефицита личного состава армии. Возможно, это решение стало тем самым предлогом, которого так ждали в Германии, чтобы публично объявить о гонке вооружений. Во всяком случае, Гитлер, сказавшись расстроенным, удалился для размышлений в Берхтесгаден. 10 марта Геринг, желая проверить реакцию демократических режимов, обнародовал информацию о существовании немецкого военно-воздушного флота, созданного с оборонительной целью. Рейх к этому времени располагал 2500 летательных аппаратов различного типа, из которых 800 в случае необходимости могли быть использованы немедленно. Сообщение было сделано с согласия Бломберга, который 26 февраля отдал приказ о постепенном «снятии камуфляжа» с немецкого военно-воздушного флота.