Марлис Штайнер - Гитлер

Как и повсюду, три рода войск соперничали между собой за кредиты и материалы, необходимые для развития. Особенно успешно в этой гонке проявил себя Редер. В 1939 году ему удалось заполучить большую часть фондов для строительства крупных военных кораблей, хотя компетентные специалисты из управления военно-морским флотом настаивали на увеличении количества крейсеров и подводных лодок, которые в случае войны предполагалось использовать для создания помех к снабжению Великобритании с моря. До этого времени львиную долю средств в основном поглощала авиация – благодаря исключительному положению Геринга и убедительной аргументации Мильха.

Если попытаться дать общую характеристику милитаризации и перевооружения Германия, то придется указать, что речь в основном шла о «несогласованном расширении составных частей вермахта», ибо никакого единого плана не существовало.

Подобное утверждение способно вызвать удивление, поскольку складывалось впечатление, будто отдельные предпринимаемые усилия следовали одному и тому же плану, однако детальное изучение документов говорит о том, что это не так. Если не считать нескольких очень общих указаний, Гитлер не издал ни одной четкой директивы руководящего характера. Решения по отдельным пунктам программы принимались высшим командованием трех родов войск, исходя из нужд и потребностей каждого из них. Фюрер, более всего озабоченный ускорением мобилизации и созданием новых институтов, поощрял эту конкуренцию и соперничество. Впрочем, необходимо сделать два уточнения. Во-первых, ни один из родов войск не предпринимал ничего, чтобы притормозить бешеный темп мобилизации. Даже Бек в своих планах предусматривал готовность армии к войне к 1939 году – что полностью совпадает с замыслами Гитлера, составившего Четырехлетний план из того же расчета. Во-вторых, все главы военных ведомств разрабатывали собственные амбициозные программы, нимало не заботясь о реальных ресурсах Германии. Вместе с тем призывы «вернуться на землю» раздавались во всех трех военных ведомствах, как и в государственных организациях. Одним из редких примеров стремления извлечь уроки из Первой мировой войны стал отдел военной экономики в военном министерстве, возглавляемый полковником Томасом. Он понимал, что экономическая война имеет не менее важное значение, чем война силой оружия, и что обе они должны вестись согласованно. Но его голос остался чисто совещательным.

Структура армии и ее вооружение зависели от тех оценок, которые выносили главы военных ведомств, следовательно, от их видения будущей войны, в том числе от решения вопроса о том, как она будет вестись – на двух или больше фронтах. Главный инструмент, которым Гитлер собирался воспользоваться в своей внешней политике, развивался без систематического высшего руководства. С подобной задачей мог бы справиться фон Бломберг – он даже предпринял ряд попыток и выступил с предложением об унификации командной структуры в мирное время и во время войны. Но все планы единого руководства так и остались пустым звуком (в последние годы Веймарской республики Гронер и Шлейхер тщетно пытались их осуществить). Фон Рейхенау, поддерживавший эту идею, больше заботился о том, что добиться независимости военных. Но настоящую оппозицию составили Фритш и Бек – два генерала, категорически настаивавшие на первоочередной роли сухопутных войск. Кроме того, Геринг и Мильх также не горели желанием подчинить Люфтваффе некоей вновь созданной руководящей структуре; к их мнению присоединился и Редер. Остается вопрос: как к этому плану относился Гитлер, понимал ли он его важность или довольствовался разжиганием соперничества подчиненных. Сохранившиеся документы не дают точного ответа на этот вопрос, во всяком случае относительно положения дел до кризиса начала 1938 года.

Большинство биографов Гитлера и историков Третьего рейха представляют этот двойной кризис как подготовленный Гитлером удар, позволивший ему захватить командование вооруженными силами. Однако последние исследования показывают, что речь скорее идет о его способности – как в случае с поджогом Рейхстага – использовать себе во благо даже непредвиденные события. Вначале кратко изложим факты. Фон Бломберг, будучи вдовцом, хотел жениться на «молодой женщине из народа» и пригласил Гитлера и Геринга быть свидетелями у него на свадьбе. Вскоре после этого полиция установила, что у новоиспеченной фрау Бломберг довольно-таки сомнительное прошлое: она позировала для порнографических журналов и даже занималась проституцией. Гитлер, узнав об этом, был в шоке; он «стал похож на труп», отмечает Геббельс. Судя по всему, сам Бломберг ничего об этом не знал. На него начали оказывать давление со всех сторон, вынуждая либо развестись, либо покончить с собой. Он выбрал третий вариант: остаться с женой и уйти в отставку. В принципе на его место должен был прийти Фритш, но Гитлер колебался. Он признавал за начальником Генштаба выдающиеся профессиональные качества, но их личные отношения оставались прохладными – слишком многое разделяло «офицера с моноклем» и «народного трибуна». В этот момент в дело вмешался Геринг. Он вспомнил, что имеется досье, в котором содержатся сведения о том, что Фритш – гомосексуалист (Гитлер давно об этом знал и в свое время потребовал от гестапо уничтожения компрометирующих документов, что не было исполнено). Геринг извлек досье и передал его Гитлеру. Не предупредив Фритша, Гитлер приказал Герингу допросить человека, выдвинувшего обвинение против генерала, и тот подтвердил все сказанное ранее. Не будем вдаваться в подробности этого скандального разбирательства, тем более что впоследствии Фритш был признан «невиновным» – а председательствовал в трибунале сам Геринг! Между тем генералу пришлось подать в отставку и долго ждать реабилитации. Много позже, когда началась польская кампания, он отправился на фронт и явно искал там смерти.