Пол Стретерн - Хайдеггер

В своей лекции Хайдеггер описал, как разложение ( Verfall ) человека теперь приводит к тому, что бытие человека тонет в его окружении. Его бытие превращается в вещь. Его индивидуальность утрачивается – до такой степени, что перестает существовать, в буквальном смысле превращается в ничто. Человек становится das Man (этот образованный от неопределенно-личного местоимения man неологизм выражает безличность, усредненность, в нем индивид – «другой»). Вместо того чтобы сосредоточиться на собственном бытии, человек игнорирует себя и смотрит на свое окружение. Эта направленность вовне означает, что он смотрит на себя глазами сограждан. Вместо определения себя в своем бытии он оценивает себя относительно общества.

Эффекты das Man хорошо видны в современном обществе. Массовое поведение привело к массовому образу жизни: поверхностная жизнь рождает поверхностное бытие. Разговоры, состоящие из легкомысленной болтовни, не приводят к настоящей близости, и в результате личные отношения низводятся до несобственности. Настоящая образованность у das Man вытеснена «любопытством». Он ищет новизну, а не истину. Подобные отвлечения, поиски чего-то нового, модного – все это порождает безразличие к вопросу бытия. «Народ» в большинстве своем ищет банального удовлетворения, лишенного глубокой радости. Познание радости – путь к вечности.

Это было «время без Бога», но Хайдеггер твердо стоял на религиозных позициях. Как заметил философ Арне Нэсс: «Поиски Бытия – это просто слегка замаскированные поиски веры в Бога». В любом случае этому Богу – отсутствующему или присутствующему – не было места в современной жизни. Современное индустриальное общество в равной степени порождало широко распространенные страдания и поверхностную радость. В нем не было места свободе мысли и поступка, независимости бытия в любой его форме. Поэтому мизантропические жалобы Хайдеггера не стихали: «…все эти увлечения – джаз, Чарли Чаплин, Платон в мягкой обложке – просто катастрофа!» Хайдеггер считал бы катастрофой не только эту книгу, но и сам факт, что вы ее читаете. То, что она посвящена ему, нисколько не смягчало ее никчемность. Вероятно, в целях просвещения необходимо обратиться к немецкому оригиналу «Бытия и времени». Там вы можете столкнуться с истинным шедевром: «Анализ мирности мира постоянно вводил в обзор целый феномен бытия-в-мире, без того чтобы при этом все его конститутивные моменты выступали с той же феноменальной отчетливостью, что и феномен самого мира». Или, если выразиться с обманчивой ясностью: «Когда мы размышляем о бытии, то находим наш настоящий дом».

В начале 1930-х мир погрузился в Великую депрессию. Хрупкая экономика Германии, только начав восстанавливаться, снова рухнула. Озлобленная страна бросилась в крайности. В 1933 г. к власти пришли нацисты во главе с Гитлером. Одним из первых действий нацистского правительства стала очистка государственной гражданской службы от евреев. В Германии университеты были государственными. Это стало настоящей катастрофой. Достаточно одного примера. Факультет математики в Гёттингенском университете, считавшийся одним из лучших в мире, возглавлял престарелый Давид Гильберт, величайший математик того времени. Когда посетивший университет нацистский министр спросил его, что он думает о «германизированном» математическом факультете, Гильберт просто ответил: «Математического факультета больше не существует». Если нацисты грубо вмешались даже в науку, то в остальных сферах следовало ожидать гораздо худшего. По стране прокатилась волна самоубийств, а тех евреев, которым удалось бежать из страны, бросив все свое имущество, считали счастливчиками.

В мае 1933 г. Хайдеггер принял предложение занять должность ректора Фрайбургского университета, что предполагало членство в нацистской партии. Но ступить на опасную тропу его заставило не только непомерное честолюбие. Он вскоре прояснил свои взгляды в присущей ему неподражаемой манере: «Воля к существу немецкого университета есть воля к науке как воля к историческому духовному заданию немецкого народа как народа, который знает сам себя в своем государстве» [5]. Эта фраза может вообще ничего не означать, однако подобная «воля к науке» имела серьезные последствия. Величайшие достижения Германии в области теории относительности и ядерной физики – работы Эйнштейна, Гейзенберга (который не был евреем) и других немецких лауреатов Нобелевской премии – теперь были отвергнуты как «еврейская наука».