Роберт Масси - Николай и Александра

И тут Р. Масси идет на поводу у «либералов-историков». «Верным царю и Соборной клятве 1613 года остался простой народ, городовые, штабс-капитаны. Об этом свидетельствует митинг у Варшавского вокзала, не принявший отречения, массовые протесты фронтовиков, требовавших опубликования полного текста манифеста (так и не найденного до сих пор), написанного императором карандашом». («Дворянское собрание». Гатчина, 1993 г., август.)

По словам А. А. Вырубовой, «когда государь с государыней Марией Федоровной уезжал из Могилева, взорам его представилась поразительная картина: народ стоял на коленях на всем протяжении от дворца [дома губернатора] до вокзала. Группа институток прорвала кордон и окружила царя, прося его дать им последнюю памятку – платок, автограф, пуговицу с мундира и т. д. Голос его задрожал, когда он об этом говорил. „Зачем вы не обратились с воззванием к народу, к солдатам?“ – спросила я. Государь ответил спокойно: „Народ сознавал свое бессилие, а ведь пока могли бы умертвить мою семью. Жена и дети – это все, что у меня осталось!“»

Отрекся ( фр. ).

«Накануне своего прибытия в Петроград генерал Корнилов, будучи в штабе Верховного главнокомандующего, не постеснялся сказать, что „русскому солдату нужно все простить, поняв его восторг по случаю падения царизма и самодержавия…“ Какую опору престолу могли оказать генералы, пропитанные подобными антимонархическими чувствами и убеждениями?» (Воейков В. Указ. соч. С. 176.)

После опубликования этого приказа в Выборге и Кронштадте были перебиты почти все офицеры. Согласно нему в частях и на кораблях выбирались комитеты из нижних чинов, части выходили из подчинения офицеров, офицеры обезоруживались, отменялось титулование начальников и т. д. Приказ этот был копией приказа 1905 года, составленного Советом солдатских депутатов в Красноярске. (Воейков В. Указ. соч. С. 144.)

Один из офицеров, присутствовавший на прощальной встрече служащих Ставки с царем, писал: «Не верили в славное будущее революционного переворота ни старшие чины в Ставке, – Клембовский, Лукомский, Кондзеровский и другие, не ожидала от него ничего хорошего и вся армия, ее солдатская масса, которая без Царя просто стала расходиться по домам и по пути производить беспорядки под влиянием погромной агитации революционеров всех партий. Никому, кроме Императора, русский солдат служить не захотел». (Русская летопись. Париж. Кн. IV. 1922. С. 90.)

Иного мнения был управляющий делами Временного правительства В. Д. Набоков, заявивший, что актом о лишении свободы царя «был завязан узел, разрубленный в Екатеринбурге».

По этому поводу журнал «Русская летопись» (1921. Кн. I. С. 60–61) писал: «Отменили смертную казнь, а рядом безнаказанно происходили расправы с офицерами, генералами, инженерами, бывшими чиновниками, епископами, помещиками и др. Отпустили из тюрем осужденных убийц, мошенников, растлителей, святотатцев, в то же время провоцировали слухи о мнимых заговорах и расправлялись с мнимыми заговорщиками, как в старые времена не расправлялись с действительными преступниками».

Судебным следствием (акты следствия после 25 октября 1917 года были захвачены большевиками) «было установлено, что В. Ульянов (Ленин), О. Г. А. Апфельбаум (Зиновьев), А. М. Коллонтай, М. Ю. Козловский, Е. М. Гуменсон, И. Гельфанд (А. Парвус), Я. Фюрстенберг (Куба Ганецкий), мичман Ильин (Раскольников), прапорщик Семашко и Рошаль в 1917 году… на полученные от находящихся в войне с Россией государств денежные средства организовали пропаганду среди населения и войск с призывом к отказу от военных действий… и с 3 по 5 июля организовали в Петрограде вооруженное восстание, сопровождавшееся целым рядом убийств и насилий».

Иного мнения придерживался Н. А. Соколов: «Был только один мотив перевоза царской семьи в Тобольск… Далекая, холодная Сибирь – это тот край, куда некогда ссылались другие».

Согласно показаниям Кобылинского, за неделю до отъезда царской семьи Керенский сообщил ему, председателю Царскосельского совдепа и председателю военной секции Царскосельского гарнизона, что вся царская семья будет перевезена из Царского. Иначе говоря, «секретное решение» было секретом Полишинеля.

«Лишив царскую семью свободы, возбудив против царя и царицы следствие по обвинению в государственной измене, члены Временного правительства сами подготовляли почву для неслыханного преступления большевиков… Кроме Временного правительства, большая вина лежит и на высшем обществе, которое, вместо того, чтобы возвысить свой голос за принятие каких-нибудь мер к спасению царя и его семьи, поддерживало лживые обвинения против царской четы». (Воейков В. Н. Указ. соч. С. 193.)