Франсуа Керсоди - Уинстон Черчилль - Власть воображения

И снова Черчилль с его кипучей энергией принимал свои мечты за реальность и только зря тратил ценное время штабистов и планировщиков. Тремя годами раньше адмирал Паунд философски заметил: «Это та цена, которую приходится платить за Черчилля»; и нельзя сказать, чтобы это было преувеличением. Но Паунд скончался [205], а его преемник адмирал Каннингэм присоединился к своим коллегам Бруку и Порталу, одергивавшим премьер-министра всякий раз, когда тот начинал нести околесицу. Наталкиваясь на единодушное сопротивление своих начальников штабов, Черчилль негодовал, бушевал, мучил их потоками красноречия до третьих петухов и даже зловеще намекал, что, дескать, «везет Сталину, он может приказать расстрелять всех, кто с ним не согласен, и уже истратил на это немало патронов», но в конечном итоге уступал, благодаря чему избежал сокрушительных поражений, преследовавших другого вдохновенного стратега-любителя, в чьих руках была судьба тысячелетнего рейха и кому не осмеливались перечить.

Тем не менее американцы тогда были всерьез обеспокоены «периферийными блужданиями» премьер-министра, которые их приводили к заключению о намеренном уклонении всеми доступными способами от исполнения обязательств по операции «Оверлорд» в мае 1944 г. В общем, они не были так уж неправы: запомнивший на всю жизнь гигантские братские могилы Первой мировой на французском фронте, Черчилль не решался бросить цвет британского юношества в атаку на хорошо укрепленные позиции противника; дерзкими налетами в Арктике, на Адриатике или в Эгейском море и молниеносными бросками к Тронхейму, Софии или Вене он надеялся добиться тех же результатов, что и Франше д’Эспре в 1918 г. [206]Его начальники штабов, на которых прошлая война оказала существенно меньшее влияние, избрали иную стратегию: активными действиями в Италии следует сковать как можно больше немецких дивизий и вынудить Гитлера перебросить часть сил с побережья Западной Европы; и вот тогда и только тогда можно будет начинать операцию «Оверлорд», которую они считали совершенно необходимой для разгрома Германии. Однако ввиду непредвиденных трудностей, с которыми союзники столкнулись в Италии, намеченные ранее в Квебеке сроки становились нереальными; 11 сентября комитет начальников штабов составил в адрес Вашингтона ноту, в которой аппелировал к решениям конференции «Квадрант»: «Вопрос сейчас в том, чтобы понять, в какой мере “священный характер Оверлорда” должен быть сохранен во всей своей полноте вне зависимости от того, как развивается ситуация в Средиземноморье». Именно для обсуждения этого вопроса планировалось провести в Тегеране в конце месяца очередную встречу на высшем уровне, на этот раз – с участием Сталина.

Президент Рузвельт покидал Вашингтон с твердым намерением конвертировать свою возросшую экономическую и военную мощь в политическое и стратегическое влияние. И теперь «особые» привилегированные отношения он был готов установить не с ископаемым империалистом и реакционером Черчиллем, а с могущественным лидером прогрессивного государства. Разве он не писал Черчиллю в прошлом году: «Сталин склонен предпочитать меня, и надеюсь, что это продолжится»? В стратегическом плане он также был намерен навязать британцам свою волю при столь необходимой ему поддержке Сталина – начало операции «Оверлорд» 1 мая 1944 г., высадка на юге Франции («Энвил») месяцем раньше , отказ от наступательных операций в Италии, назначение генерала Маршалла верховным главнокомандующим всех сил в Европе от Средиземного моря до Северного и захват Андаманских островов как первый этап большого наступления в Бирме с целью установления сухопутного сообщения с Китаем.

По мнению британских военных, ничто из этого не могло быть реализовано. Предварительная встреча в Каире в присутствии генерала Чан Кайши прошла отвратительно и не принесла ничего конкретного. Не имея ни одной точки соприкосновения, англо-американские гражданские и военные руководители прибыли 27 ноября 1943 г. в Тегеран, где Сталин должен был выступить арбитром. Естественно, он настаивал на высадке десанта на юге Франции и проведении «Оверлорда» в самое ближайшее время в ущерб операциям на Адриатике. Рузвельт, не понимая, что Сталин хотел отодвинуть своих союзников подальше от Балкан, был приятно удивлен неожиданной и очень своевременной поддержкой, которая позволила его стратегии взять верх над британской; все остальное было уже делом начальников штабов. Черчилль до последнего защищал британские позиции, но снова сыграл против себя, постоянно сбиваясь то на Адриатику, то на Эгейское море, то на Балканы или Турцию (которую он хотел вовлечь в войну сейчас еще сильнее, чем когда-либо прежде). К изумлению Сталина, он заявил, что «сделает все возможное для помощи Тито, который сковывает много немецких дивизий и делает больше для дела союзников, чем его соотечественник Михайлович», и даже добавил, что Великобритания отзовет свою военную миссию при четниках. Отличавшийся подозрительностью Сталин решил, что Черчилль задумал какой-то подвох, но то была всего лишь наивность. Американцы же увидели в стратегических блужданиях премьер-министра по различным уголкам Средиземноморья попытки саботировать «Оверлорд». Вечером 29 ноября генерал Брук в отчаянии запишет в дневнике: «Наслушавшись аргументов, выдвинутых в последние два дня, у меня появилось желание запереться в пристанище для умалишенных или доме престарелых».