Франсуа Керсоди - Уинстон Черчилль - Власть воображения

В последующие три дня Военный кабинет не принял ни одного важного решения. За это время британские войска южнее Тронхейма были разбиты в пух и прах немецкой пехотой, подошедшей из Осло, тогда как части северной группировки, неосторожно начавшие продвигаться вдоль Тронхеймского фьорда, были серьезно потрепаны у Стейнкьера немецкими горными стрелками, высадившимися в глубине фьорда. Так клещи вместо того, чтобы сомкнуться, непомерно разошлись и истончились под сокрушительными ударами артиллерии и авиации противника. Другими словами, не оказалось больше ни клещей, ни тем более молота, поскольку операция «Хаммер» была отменена, причем без ведома генералов Моргана и Вайарта (их никто не удосужился предупредить!). Операция «Руперт» у Нарвика не сдвинулась с мертвой точки, вопреки ожиданиям первого лорда, явно недооценившего трудностей предприятия: после яростного обстрела города корабельной артиллерией 24 апреля лорд Корк, констатировавший «отсутствие малейших признаков намерения противника сдаться», отказался от высадки десанта.

На этом этапе Черчилль признался, что «серьезно озабочен провалом всех наших операций и полной несостоятельностью нашего образа ведения войны». Тремя днями ранее Военное министерство наконец назначило единого командующего силами в центральной Норвегии – генерала Мэсси, но тот не мог координировать операции на месте по причине почти тотального отсутствия средств связи, и должен был осуществлять управление из Лондона. Но даже в Лондоне он мало что мог скоординировать, ибо его всего один раз пригласили на заседание координационного комитета, который и сам не координировал ровным счетом ничего. 25 апреля Мэсси узнал масштабы потерь корпусов «Сикле» и «Морис», воевавших южнее и севернее Тронхейма, и пришел к логичному заключению, что «необходимо подготовить планы эвакуации наших сил из Аандалснеса и Намсоса». На следующий день, рассмотрев предложение, члены Военного кабинета не решились пойти на такую меру, которая сулила политические бури и могла вызвать негодование французов. Было решено отложить эвакуацию «на максимально долгий срок»; она «не должна быть произведена по меньшей мере до того, как будет взят Нарвик».

Достойное решение, но только оно не продержалось и двадцати четырех часов под натиском новых фактов. Если до сих пор генерал Мэсси не мог сделать ничего полезного в беспорядке и растерянности, царивших при принятии стратегических решений, то после получения двух донесений о полном уничтожении Аандалснеса он впервые воспользовался правами главнокомандующего и утром 27 апреля отправил резкую ноту Военному кабинету: экспедиционный корпус «Морис» в Намсосе после поражения при Стейкьере ведет уже исключительно оборонительные бои, а корпус «Сикле», поставленный на грань уничтожения, подвергается жесточайшим бомбардировкам в Аандалснесе. «Уже сейчас требуется принять меры по эвакуации корпуса “Сикле”, – заключил генерал Мэсси и добавил: – Вывод войск из Намсоса также необходим, поскольку выход противника на “линию Осло – Тронхейм” сделало положение корпуса “Морис” безнадежным».

На этот раз все члены Военного кабинета поняли, что придется принимать тяжелое и окончательное решение, чего министры терпеть не могли, за исключением, разумеется, Уинстона Черчилля; тот предложил «дать возможность войскам в Норвегии показать лучшее, на что они способны, сражаясь плечом к плечу с норвежской армией», – отличное решение для горячего гусарского корнета, но нелепая чушь для любого разумного полководца. Его коллеги отлично понимали политические последствия военной катастрофы в Норвегии и потому согласились с необходимостью эвакуировать войска незамедлительно.

Однако незачем было кричать об этом на всех углах; вот почему на заседании Верховного совета, начавшемся двумя часами позже, никто не позаботился сообщить французам, что обсуждать, собственно, нечего, так как уже решено вывести войска из центральной Норвегии! Последующие дебаты были похожи на неудачную комедию: Поль Рейно, занятый прежде всего выживанием своего правительства, требовал «сохранить лицо», поддержав отряды сопротивления к югу от Тронхейма и удерживать Нарвик после того, как он будет отбит у немцев. Чемберлен согласился, и Поль Рейно, совершенно удовлетворенный, вернулся в Париж. Через два часа после заседания из Лондона в Аандалснес и Намсос полетели приказы о немедленной эвакуации.