— Котуре, — обратился Математе к брату, — проберись вон туда,
— он указал рукой в сторону налево от себя, — набери там побольше плодов и высмотри, сколько там нуку. Будь осторожнее.
Младший дикарь кивнул головой и тут же исчез. Через полчаса он вернулся с большим мешком, искусно связанным из огромных листьев какого-то дерева. Мешок оказался наполненным кокосовыми орехами и какими-то неизвестными молодым путешественникам плодами, величиной с голову двухлетнего ребенка, покрытыми шероховатой, усеянной наростами оболочкой.
— Что это за плоды? — полюбопытствовала Мина.
— Вероятно, вы слыхали о хлебном дереве, растущем в тропических странах, — это именно и есть его плоды, — пояснил Ульоа. — Ну что, Котуре, видел ты нуку? — спросил он у канака.
— Видел, великий вождь.
— А много их?
— Много, великий вождь. Очень много. И белый с ними. Тот самый, который приходил ночью.
— Далеко они отсюда?
— Подходят к дереву, на котором табу.
Ульоа передал эти ответы дикаря своим спутникам и прибавил:
— Без сомнения, они ищут нас. Кто-нибудь сообщил Рамиресу о нашем прибытии сюда.
— Но кто же мог сделать это?! — воскликнул молодой Бельграно.
— Кроме Ретона или Эмилио, некому. Но возможно ли представить себе, чтобы такой прямой и честный человек, как боцман, мог решиться на подобную гнусность? Трудно допустить это и по отношению к Эмилио, который еще так молод, что…
— А не приходило вам в голову, что они могли попасть в плен к Рамиресу? — перебил Ульоа. — Этот бесчеловечный негодяй мог под жестокими пытками выведать от них все, что ему нужно.
— Не думаю, дон Хосе, чтобы на такое ужасное преступление решился даже Рамирес, хотя знаю, что он не из совестливых, — возразил молодой человек. Он все-таки постесняется.
— Полноте, мой друг, кого он будет стесняться на этом затерянном среди океана диком острове, вдали от всякой цивилизации! — воскликнул Ульоа. — Напротив, я нисколько не удивлюсь, когда узнаю, что этот проходимец именно так и поступил. Боже мой! — вдруг прервал он сам себя, вскакивая с места и бросаясь к выходу.
— Куда вы? Что с вами, дон Хосе? — с изумлением спросили молодые люди.
Но Ульоа ничего не ответил. Высунувшись в отверстие пещеры, он стал напряженно прислушиваться к лаю собаки, доносившемуся сначала издали, потом постепенно приближавшемуся.
— Гермоза!.. Гермоза! — радостно крикнул Ульоа, еще больше высунувшись в отверстие.
— Кто это — Гермоза? — снова в один голос спросили брат и сестра, крайне заинтересованные поведением и видимым волнением своего спутника и руководителя.
— Это моя собака-ньюфаундленд, таинственным образом исчезнувшая перед самым моим отплытием от берегов Чили, — возбужденно ответил наконец Ульоа, полуобернувшись к молодым людям.
Последние с удивлением переглянулись и чуть не засмеялись. Слишком уж нелепым показалось им предположение их спутника, чтобы собака, пропавшая в Чили, могла вдруг очутиться на островах Новой Каледонии.
— Вероятно, вы ошибаетесь, дон Хосе, — сдержанно заметил молодой человек, стараясь скрыть улыбку недоверия.
— Нет, нет, этого быть не может! — тоном глубокого убеждения возразил Ульоа. — Я узнаю голос моей Гермозы среди лая хоть целой тысячи других собак.
— Но каким же образом она могла попасть сюда? Не последовала же она за вами вплавь по морю! — воскликнула девушка.
— А разве Рамирес не мог украсть ее и привезти сюда?
— С какой же целью? — удивился молодой человек.
— Да мало ли какие могут быть цели у этого негодяя! — вскричал Ульоа. — А что это лает моя Гермоза — ручаюсь головой.
Лай собаки раздавался теперь совсем близко.
— Великий вождь, наше убежище открыто! — взволнованно проговорил Математе.
— Да, и благодаря моей собаке! — смущенно пробормотал Ульоа, не зная, что предпринять.
— А у тебя была собака, вождь? Это очень опасное животное, — заметил канак.
— Да-а, — машинально проговорил Ульоа, занятый своими мыслями, и вдруг, ударив себя по лбу, вскричал: — А, теперь я понял цель похищения Рамиресом Гермозы! При помощи моей умной собаки негодяй рассчитывал скорее напасть на мои следы, и он не ошибся: она навела его на них. Что же нам теперь предпринять?
— Прежде всего нужно убить собаку, вождь, — посоветовал старший канак.
— Никогда! — угрожающе крикнул Ульоа. — Я ни за что не допущу этого и накладываю на собаку табу. Слышишь? Мы будем иметь дело только с людьми, а собака, когда узнает меня, нас же станет защищать… Это очень смышленое и сильное животное, — прибавил он, обращаясь к молодым людям, — не то что та жалкая порода собак, которая была разведена здесь вместе с поросятами Куком и другими мореплавателями, пристававшими к этим берегам… Э, да будь что будет! — с решимостью отчаяния вдруг вскричал он и, снова высунувшись в отверстие, громко свистнул.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу