Эмилио Сальгари - Страна чудес

Ему могло быть лет сорок, он был высок ростом, широкоплеч, с выпуклой грудью, с мускулистыми руками и со слегка загоревшим лицом, покрытым густой черной бородой; черты его лица были очень энергичны.

Он спал так же спокойно, как если бы находился на удобной кровати в комфортабельной комнате за тысячи верст от этого ужасного племени дикарей, которые, быть может, скоро посадят его на вертел, как какую-нибудь четверть быка.

«Кто бы это был?» — с живейшим любопытством спросил сам себя доктор. — «Верно, какой-нибудь несчастный путешественник, попавший в руки этих мошенников, или же погонщик драя».

Он подошел еще ближе и осторожно дотронулся до его плеча. Неизвестный протер глаза, приподнялся, потом сел и не мог удержаться от движения, выражавшего крайнее удивление при виде нового пленника.

— Вы мой товарищ по несчастью? — спросил он по-английски, пристально глядя на доктора своими черными, чрезвычайно умными глазами.

— К сожалению, вы угадали, сеньор, — ответил Альваро.

— Вы попали в руки очень дурной компании, сеньор! Каррамба!..

— Каррамба! — воскликнул доктор. — Разве вы испанец, милостивый государь?

— Почти что да, а вы?

— Я американский испанец.

— Неужели! — воскликнул в высшей степени удивленный пленник. — Каким образом встречаю я здесь, в центре австралийского континента, американского испанца? Клянусь честью, это очень странно!

Доктор ничего на это не ответил, он внимательно вглядывался в незнакомца, словно желая прочесть в его сердце. У него мелькнуло подозрение, но оно показалось ему столь нелепым, что он тотчас же его отбросил; тем не менее он больше не мог сдерживаться и сказал голосом, дрожавшим от волнения:

— Неужели вы„

— Бенито Эррера, к вашим услугам, сеньор.

Доктор вскрикнул от радости и бросился с раскрытыми объятиями к знаменитому ученому, смотревшему на него с изумлением и, без сомнения, старавшемуся угадать причину этого крика.

— Так это вы! — вскричал вне себя от восторга доктор. — Это вы, тот знаменитый ученый и храбрый исследователь, которого оплакивал Парагвай, думая, что он уже умер! Вы сеньор Эррера!..

— О! — воскликнул исследователь, все больше изумлявшийся. — Да вы, кажется, меня знали, сеньор?..

— Альваро Кристобаль из Асунсьона, доктор парагвайского военного флота.

— Вы мой соотечественник! — вскрикнул Эррера, в свою очередь открывая объятия доктору. — Сюда, сюда, дайте вас обнять, сеньор Альваро Кристобаль!

Пленники бросились друг другу в объятия; оба они были сильно взволнованы этой, можно сказать, чудесной встречей.

— Наконец-то я нашел вас! — сказал доктор, прижимая Эрреру к своей груди.

— Вы нашли меня!.. Да разве вы меня искали?..

— Да, сеньор Эррера, вот уже четыре месяца, как я ищу вас во внутренних землях этого континента.

— Вы меня искали?.. А кто же послал вас меня искать?

— Наше правительство; оно сильно обеспокоено вашим исчезновением.

— Значит, знали, что я в плену?

— Это подозревали, так как вы не подавали о себе никаких вестей в продолжение целых пяти месяцев. Английское правительство собирало о вас сведения, но розыски его не увенчались успехом; тем не менее несколько дикарей, живущих во внутренней Австралии, сказали, что встретили белого близ гор Девенпорт, а другие говорили, что видели вас близ этого озера. Я решил отправиться вас отыскивать и благодарю Бога, что наконец нашел вас.

— Благодарю вас, мой великодушный друг, — проговорил сильно тронутый исследователь.

— Расскажите мне что-нибудь о вашем путешествии, сеньор Эррера.

— Боже правый! Это было чрезвычайно неудачное путешествие, доктор: меня преследовал целый ряд несчастий и лишений, а окончилось все полной гибелью моего предприятия. Можно сказать, что и люди и природа составили против меня заговор, задавшись целью не дать мне исследовать этот таинственный материк, эту страну чудес.

Я выдержал с полдюжины нападений со стороны дикарей, потеряв при этом половину моих проводников и бирманцев, привезенных мной из Азии. Затем со мной произошло сто тысяч несчастий: я потерял четырех верблюдов, должен был покинуть один из моих драев вследствие падежа тащивших его быков, страдал от голода и от жажды в этой ужасной каменной пустыне и, наконец, пробыв в пути целых четыре месяца, добрался до этого озера в сопровождении трех австралийцев и одного бирманца и с четырьмя околевающими быками.

Это произошло два месяца тому назад. Затем в один прескверный день на меня напала орда отвратительнейших людоедов. Они убили у меня четырех людей, зарезали быков, ошеломили меня самого ударом топора и, разграбив драй, разбросали мои путевые заметки и бесценные коллекции, отняли даже мое платье и притащили меня сюда.