Эмилио Сальгари - Страна чудес

Увидя Диего, собаки, расположившиеся было вокруг платформы с поднятыми кверху мордами и терпеливо ожидавшие живой добычи, повскакали с мест, начали прыгать на колья и снова яростно завыли.

— Вы слишком малы, мои голубушки, — сказал им старый моряк. — Дайте мне только справиться, и вы увидите, какие я вам преподнесу конфетки.

Он взял в руки скользящую петлю, расправил ее пошире, повернул ею два раза в воздухе, как это делают гаучо аргентинской пампы, когда хотят поймать на бегу быка или дикую лошадь, и набросил ее на ружье Кардосо, оставшееся несколько приподнятым, так как оно случайно оперлось на куст.

Дернуть покрепче за веревку и приподнять кверху ружье было делом одной секунды. Динго словно поняли, что сейчас произойдет, они бросились к ружью и злобно схватились было за него зубами, но моряк обладал необыкновенной силой: он дернул еще раз, сразу освободил ружье от их зубов и поднял его на платформу, испустив при этом победный крик.

— Ловко сделано! — воскликнул Кардосо. — Даже гаучо не сумел бы сделать это более ловко.

— Да, я кое-чему выучился у индейцев пампы, — сказал Диего, сиявший от радости, что его затея так прекрасно удалась. — Теперь, мои милейшие динго, мы заставим вас удирать во всю прыть. Твой черед, Кардосо, так как ты первостатейный стрелок.

Молодой матрос взял «снайдер», убедился в том, что он заряжен и прицелился прямо в воющую стаю.

— Прежде всего надо убить вот этого отвратительного пса, который воет громче всех и положительно кажется мне бешеным, — сказал старый моряк.

Не успел он еще окончить фразу, как указанная им собака рухнула на землю: коническая пуля попала ей прямо в голову. Товарищи ее немного отступили, завывая сильнее прежнего и яростно оскалившись.

— Перекувырни-ка еще вверх ногами вон ту, что так косится на нас своими глазищами, — снова указал Диего.

Раздался второй выстрел, и вторая собака также свалилась на землю, сделав три или четыре неверных прыжка.

Осаждающие не стали ждать дальнейших действий осажденных. Они поджали хвосты, как это делают их европейские сородичи, и разбежались по всем направлениям, спасаясь в леса. Третий выстрел, убивший еще одну из них на расстоянии четырехсот шагов, только ускорил их бегство.

— Ура! — закричал Диего, соскочив с платформы, и схватил свое ружье. — Скорее, Кардосо, расправляй-ка свои ноги да пойдем отсюда прочь, чтобы этим животным не вздумалось снова собраться и начать нас преследовать.

— Вот и я, старина, — сказал Кардосо, соскочив на землю. — А где же мертвец-то?

— Они проглотили его, словно конфетку.

— Вот бедняга-то!

— Не все ли равно, — сказал Диего, пожимая плечами. — Он был сегодня съеден собаками, вместо того чтобы быть съеденным соколами завтра, — все одно и то же. Ну, двинемся-ка на рысях, так как я все еще слышу вой собак. — И оба охотника, счастливые, что им удалось освободиться, пустились бежать к ближайшему лесу, рассчитывая забраться на деревья в том случае, если бы собакам вздумалось опять напасть на них. Но последние более не показывались: вероятно, с них было совершенно достаточно и первых трех выстрелов.

Забрав на обратном пути висевшего на дереве страуса, они взвалили его себе на плечи и медленно пошли по направлению к лагерю.

Выйдя на берег реки, они встретили доктора, который начал уже беспокоиться из-за их долгого отсутствия и пошел их разыскивать, оставив драй и животных под защитой Ниро Варанга.

— Что вы такое несете? — спросил доктор, лишь только увидел их идущими между деревьями. — Кажется, вы тащите какую-то крупную дичину.

— Она действительно крупная, сеньор доктор, и очень тяжела, — ответил Диего. — Но вы ни за что не угадаете, что это за дичь.

— Может быть, это исполинский кенгуру?

— Еще лучше того.

— А да вы убили африканского страуса! — воскликнул доктор, находившийся в то время уже на близком расстоянии.

— Да, сеньор доктор, — ответил Кардосо, — разве это вас не удивляет?

— Не очень, друг мой, хотя я и нахожу это несколько странным.

— Да ведь мы, кажется, в Австралии, сеньор! — воскликнул Диего.

— Что же ты хочешь этим сказать, достойный мой моряк?

— А то, что мы, значит, не в Африке.

— В таком случае я тебе сообщу, что несколько лет тому назад австралийские поселенцы начали выписывать страусов с мыса Доброй Надежды, и эти громадные птицы чувствуют себя отлично в здешнем климате, так как он очень схож с климатом Южной Африки, и что они плодятся здесь очень быстро.