Эмилио Сальгари - Человек Огня

Держась одной рукой за лиану и не выпуская ружья из другой руки, Гарсиа прислушался и сразу различил хрюканье, вслед за которым раздался треск ветвей.

«Неужели тут есть кабаны? — подумал он. — Впрочем, отчего же нет? У нас ведь они водятся Почему бы им не водиться и здесь. Вот был бы сюрприз сеньору Альваро, если б я ему привез одного кабанчика».

Несколько успокоенный, он спрятался за ствол дерева и стал ждать, держа ружье наготове. Но если бы Гарсиа был сколько-нибудь знаком с нравами диких свиней, населяющих американские леса, то наверное постарался бы не попадаться им на глаза.

Это были пекари, лесные кабаны, одни из самых свирепых и смелых зверей, не боящихся нападать на человека. В те времена пекари расхаживали несметными стадами в лесах Бразилии, и горе тому, кто попадался им навстречу. Они с невероятной яростью набрасывались на него все и буквально разрывали на части своими кривыми клыками. Гарсиа же, полагавший, что имеет дело с обыкновенными кабанами, не колебался. Он выстрелил в пекари, который остановился в пятнадцати шагах от него, вырывая из земли какой-то корень. Животное, пронзенное пулей, бросилось в кусты, издав протяжный вой, и исчезло под сводами зелени. Юнга, довольный своим успехом, пустился за ним, чтобы прикончить его топором, но вдруг остановился, потому что услышал в чаще кустарника дьявольский треск. Кусты валились, точно подрезанные, и листья разлетались в воздухе. Весь лес наполнился ужасающим ревом.

«Уж не сделал ли я ошибки?» — подумал Гарсиа и, повесив ружье на плечо, схватился за лиану и полез на дерево. Примерно с четырех метров он увидел, что к нему с быстротой вихря несется стадо кабанов, насчитывающее по меньшей мере пятьдесят животных.

По-видимому, кабаны находились в состоянии сильнейшей ярости; они мчались с поднятыми хвостами и взъерошенной щетиной и в один миг окружили дерево, на которое влез Гарсиа. Те, которые находились поближе, с бешенством кусали и рвали кору дерева и лиану, которая служила лестницей мальчику; другие же прыгали как безумные, то окружали своего мертвого товарища, то возвращались к дереву, выказывая признаки сильнейшего раздражения. Они устремляли свои черные глазки, блестевшие гневом, на мальчика, сидевшего на дереве, и бешено стучали клыками, производя сильнейший шум в лесу. Однако Гарсиа был не слишком напуган этим неожиданным нападением. Он уселся в безопасности на большой ветке и смотрел на бессильную ярость пекари, — у них не было когтей, и поэтому они не могли влезть на дерево, чтобы достать врага.

«Когда они убедятся в бесполезности своих стараний, то уйдут отсюда», — утешал себя мальчик.

Но он ошибался. Если существуют на свете упрямые и мстительные животные, то это именно бразильские пекари.

Когда первый взрыв ярости прошел, они оставили в покое ствол, убедившись, что им все равно не свалить это огромное дерево, но собрались вокруг него на близком расстоянии, устроив нечто вроде настоящей осады.

«Однако я попал в довольно трудное положение! — подумал Гарсиа, начинавший беспокоиться. — Что подумает сеньор Альваро, не видя меня так долго? Если эта осада продлится? Ведь он страдает от жажды не меньше меня… Но не будем унывать! У меня есть ружье и патроны. Попробуем-ка разогнать этих противных свиней. Если я убью нескольких из них, то остальные, может быть, уберутся отсюда, и мне можно будет наконец построить плот».

Выбрав старого самца, который казался наиболее разъяренным из всех и бешено прыгал вокруг дерева, срывая с него большие куски коры, Гарсиа прицелился и выстрелил. Но вместо того, чтобы в страхе разбежаться, когда упал самец, все стадо с удвоенной яростью набросилось на дерево, всаживая в него свои клыки. То же повторилось и после второго и третьего выстрела. Бешенство оставшихся в живых пекари всякий раз удваивалось.

Он хотел продолжать стрелять, как вдруг ему пришла в голову мысль, что частые выстрелы могут привлечь дикарей. Пожалуй, лучше выдержать осаду пекари, нежели видеть, как сбегаются сюда людоеды!

«Бедный сеньор Альваро! Как он должен беспокоиться, слыша эти выстрелы! Будь прокляты эти животные с их упрямством! — думал Гарсиа. — Нечего делать, надо вооружиться терпением и подождать ночи. Когда они уснут, я попробую тайком выбраться отсюда. А пока попробую подкрепиться хоть этими плодами».

Держась за ветку, на которой висели крупные плоды, величиной с голову ребенка, он топором отрезал один из них. Внутри плода находилась желтоватая мякоть, видом напоминающая тыкву, но более нежная и водянистая.