Джоан Уайлдер - Роман о камне

— О, Боже! Слишком счастливый.

Рядом со счастливчиком пристроился тип со смазливой физиономией. Тонкая ниточка усов делала его похожим на кота. Глазки шныряли туда-сюда по залу.

— Ты посмотри на этого, а? — Глория повернулась к Джоан, которая ковыряла вилкой в тарелке, глядя перед собой. — Я знаю одну девушку, которая завела с ним роман, — она не закончила фразу. К «этому» подошел шикарный блондин… Он что-то сказал другу и, увидев женщину, смотревшую на него в упор, подмигнул ей смеющимся глазом. — Боже мой! Минутку, минутку… Бросай все, — она толкнула подругу. — Посмотри, какой тип, а!

Джоан без интереса повернула голову и взглянула на предмет восторга. Ничего особенного. Самодовольный нахал, который зачем-то дергал глазом.

— Как он тебе? — тихо спросила Глория. — Нравится?

— Да нет. Он не…

— Не кто? Не Джесси? Послушай, дорогая, нельзя же всю жизнь гоняться за призраком. Джоан мечтательно улыбнулась.

— Может быть, это глупо, но я знаю, что где-то кто-то меня ждет.

— Да? А где именно? Ты не могла бы уточнить? Девушка окинула взглядом зал. Большинство мужчин жевали, уставившись в тарелки. Какой-то усач ковырял в ухе, кто-то зевал. Господи! До чего же пустые однообразные лица! Она передернула плечами.

— Ну уж не здесь, это точно. Глория, почему мы все время говорим об одном и том же?

— Потому что я люблю тебя, Джоан. Мне не нравится, что ты все время одна. Ищешь кого-то, кто никогда не появится. Он существует только в твоих фантазиях.

— Давай закончим этот разговор. Лучше быть одной, чем терпеть рядом какое-нибудь ничтожество. Ладно, — Джоан торжественно выложила толстенную папку с новым романом, — Вот. Читай и плачь. Я все время плакала, пока писала. Позвони мне потом, хорошо?

Глория, такая же одинокая, как и подруга, с тоской представила себе возвращение в пустую квартиру.

— Ну подожди. Давай выпьем кофе, — попросила она.

— Я не могу.

— Пожалуйста. Я твой издатель, и я приказываю, — она вдруг увидела непонимающие глаза Джоан — Ой! Извини, извини. Ну извини, что я тебя сюда притащила. Просто мне хотелось тебя развлечь. Ты много работаешь. И еще эта беда с сестрой! Как она кстати? Не звонила?

— Элейн? Я с ней говорила неделю назад.

— Они нашли тело ее мужа?

— Нашли. Один кусочек. И представляешь, какой кошмар! Я сегодня получила это письмо, — она протянула Глории серый конверт. — Он, наверное, опустил его в ящик как раз перед… Ну ты понимаешь.

— О боже. Это ужасно. Бедная Элейн. Убили мужа. Одна в чужой стране! Как она?

— Да ничего. С ней все будет в порядке. С ней всегда все в порядке.

Элейн стояла у широкого окна и смотрела на море. О, как она ненавидела сейчас эту страну! И ласковые волны, которые обнимали берег; и пальмы, огромными свечками упиравшиеся в лазурное небо; и оранжевый диск солнца, висевший высоко над головой. Словом, весь этот рай, в котором на ее долю выпали адские муки. Ей не показали, что осталось от горячо любимого Эдуардоса, и он все еще стоял перед глазами, такой же жизнерадостный и хохочущий, как на фотографии, красовавшейся на комоде.

Полиция, конечно, преступников не обнаружила. Да и какое им дело до какого-то американца! Тем более, что местное население испытывало к ним, мягко говоря, неприязнь.

Нет, нужно скорее убираться отсюда, пока не поздно. Вещи были упакованы, прислуга отпущена, остались некоторые мелочи.

Элейн задернула тяжелые шторы и еще раз прошлась по комнате — не забыть бы чего. Рядом с портретом мужа стояла фотография, на которой улыбающаяся Джоан нежно обнимала сестру. Господи, как они были счастливы тогда, и каким далеким казалось сейчас это счастье…

Элейн бережно уложила фотографии в саквояж и подошла к зеркалу. На белокурые волосы она надела темную мужскую шляпу, глаза прикрыли черные очки — точь-точь детектив из какого-нибудь третьеразрядного кинобоевика. Темный дорожный костюм, перехваченный ремнем, подчеркивал тонкую талию, а высокие каблуки делали ее стройные ноги еще длиннее. Хороша, краешком сознания отметила убитая горем женщина и осторожно выглянула за дверь.

Стайка местных ребятишек резвилась шагах в пятнадцати от подъезда. Мальчишка лет тринадцати-четырнадцати крутил на веревочке какой-то шар, остальные гоняли мяч. Взрослых поблизости не видно. Кажется, спокойно.

Элейн выскользнула из дома, и через пару минут шикарный красный «феррари» с открытым верхом выкатил на широкую улицу. Машина остановилась — нужно было еще запереть гараж.