Николай Чергинец - За секунду до выстрела

— Квартиры, там люди живут. Вход с обратной стороны.

— Послал наших побеседовать с жильцами?

— Так точно. Многих уже дома нет, а те, кто есть, говорят, что ничего не слышали.

— Хорошо. Поручи, чтобы эту работу сегодня вечером довели до конца и опросили всех жильцов. Рядом нет объектов, которые охраняются сторожами, или где имеются дежурные ночью?

— Напротив через дорогу общежитие. Там на первом этаже круглые сутки находится дежурный, а других объектов нет.

— Направь в общежитие толкового сотрудника. Пусть выяснит, кто прошедшей ночью дежурил, и побеседует с ним, а также пусть поговорит с жильцами общежития, возможно, кто-либо из них что-то интересное для нас и скажет.

Увидев, что сторожа уже развязали, Лисицын предложил остаться в комнате начальнику уголовного розыска районного отделения милиции, Славину и следователю капитану Леонову, а остальным всем приказал выйти. Полковник спросил потерпевшего:

— Как вы себя чувствуете, сможете рассказать, что произошло?

— Да, смогу.

Он потер рукой затылок, провел ладонью по лицу.

— Моя фамилия Ломов, работаю бригадиром сторожей вневедомственной охраны. Сторожа моей бригады разбросаны по многим объектам, и в мои обязанности входит проверять, как они несут службу. Вчера так случилось, что неожиданно заболел сторож, который должен охранять большой промтоварный магазин. Заменить его было некем. И тогда я решил снять отсюда сторожа и поставить его охранять магазин, а здесь остаться самому. Вы видите, здесь есть телефон, и я предупредил своих сторожей, чтобы они мне звонили через каждые два часа, а для регистрации этих звонков я взял с собой журнал учета проверок несения службы.

Все шло нормально. Многие сторожа мне звонили, и я делал об этом отметки в журнале. Около двух часов ночи я услышал, как во двор въехала машина и остановилась у дверей. Я решил, что это приехал кто-то из руководства учреждения. Они иногда проверяют, как несут сторожа ночью службу. Открыл дверь и обомлел. На меня набросились трое, на их лицах были маски. Один из них направил на меня пистолет и сказал: «Только пикни, и у тебя в голове будет сквозняк!»

Они первым делом оборвали провод телефона, потом приказали мне повернуться лицом к стене. Заломали руки назад и связали их бинтом. Один из них взял журнал, вырвал оттуда листы, и они, сделав кляп, засунули мне его в рот, а затем веревками привязали меня к батарее. Я слышал, как они начали ломать сейф, а потом кто-то ударил меня по голове, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, было уже утро. Первой на работу пришла уборщица, она-то и подняла тревогу.

Лисицын подошел к двери и, выглянув в коридор, громко спросил:

— Судмедэксперт приехал?

Из глубины послышался голос:

— Да, да, я здесь!

— Идите сюда.

Вошел судмедэксперт. Он поздоровался и остановился рядом с потерпевшим. Лисицын попросил его осмотреть голову Ломова и если надо перевязать. Эксперт внимательно осмотрел ссадины на голове и смазал их зеленкой. Полковник спросил у сторожа:

— Никаких примет не заметили у преступников?

— Нет, они были в масках.

— В какое время они уехали?

— Не знаю, я был без сознания.

Славин заметил, что при последнем ответе потерпевшего судмедэксперт как-то странно посмотрел на него. Когда Лисицын приказал начальнику отделения уголовного розыска поехать вместе с потерпевшим в клинику, чтобы сделать перевязку, а затем привезти его в управление для допроса, Славин выждал, пока они уйдут, и спросил у эксперта:

— Захар Захарович, что вас смутило, когда потерпевший отвечал на последний вопрос?

— Понимаете, он сказал, что не слышал, когда уехали бандиты, так как был без сознания. А на голове у него только две пустяковые царапины, от которых сознание нельзя потерять. Никаких припухлостей я тоже не обнаружил. Скорее всего он настолько струсил, что просто ничего с перепугу не помнит.

Лисицын подошел к двери и попросил пригласить руководителя учреждения и бухгалтера. Вскоре в кабинет вошел высокий худой мужчина. Это был начальник, а вслед за ним через минуту — низкий, в очках, с лысой головой — бухгалтер. Они сказали, что в сейфе находилось семьдесят пять тысяч рублей. Лисицын спросил:

— Сторож знал об этом?

Бухгалтер ответил:

— Конечно, знал. Я ему сам об этом говорил и просил из учреждения никуда не отлучаться.

— А кто прошлой ночью должен был проверить сторожа?

— Я, — ответил бухгалтер и, смутившись, добавил: — Но получилось так, что не смог.