Николай Чергинец: Вам — задание

С этими мыслями Володя уснул. Во сне он то обнаруживал вооруженных до зубов преступников, то преследовал опасного рецидивиста, вступал с ним в рукопашную схватку, то вдруг, легко оторвавшись от земли, ощущая при этом приятную невесомость, летел в воздухе над широкой рекой, приближаясь к небольшому зеленому островку...

Алексей считал себя самым счастливым человеком на земле. Отслужив в пограничных войсках, он закончил офицерскую школу милиции и был направлен в Гродно. Так он стал оперуполномоченным уголовного розыска. В то время Алексей встретил Надю Кирьянову и подружился с ней. Девушка закончила медицинское училище и работала в Гродно. Оказалось, что они с Надей из одной деревни. И не были знакомы только потому, что родители Алексея переехали туда сравнительно недавно, когда Алексей служил в Красной Армии. Шло время. Вскоре они оба поняли, что встретились с любовью.

И вот сегодня свадьба. Алексей уже в который раз рассматривал себя в старом, побитом ржавыми пятнами, еще, наверное, дореволюционном, зеркале, стоявшем в доме его родителей.

Черный коверкотовый костюм, белая рубашка очень шли ему. Алексей озорно подмигнул себе и выглянул в окошко: как бы не испортилась погода, ведь свадьбу решили гулять прямо в саду. Удовлетворенно хмыкнул: «Порядок! Погода как по заказу, специально для воскресного дня».

Подумал немного и вслух негромко добавил:

— И для свадьбы.

В комнату вошел двоюродный брат Алексея — Петр:

— Ну как, готов к застольным битвам?

— Готовлюсь, — ответил Алексей и, чтобы скрыть смущение, добавил: — Свадьба же первая.

— Уверен, что и последняя.

Петр прошел через всю комнату и присел на деревянную скамью:

— У нас с тобой ни среди близких, ни среди дальних родственников двоеженцев не было. Все прожили или живут с той, которую полюбили в молодые годы.

Петр только сегодня приехал, и поговорить они еще не успели. Петр был участковым уполномоченным, старшим лейтенантом. Работал и жил он в деревне.

Алексей относился к двоюродному брату с уважением. Еще бы! Петр был не только старше его по возрасту и званию. Ему довелось многое повидать в свои тридцать пять. Может, поэтому он и в милицию пришел с некоторым опозданием — в двадцать восемь лет.

Алексей сел рядом с братом. Они поговорили о своей работе. Петр рассказал о семье: жене Татьяне, десятилетней дочери Юле и восьмилетнем сыне Ванюшке.

— Знаешь, — говорил он, — Ваня точно пойдет по моим стопам. Очень любит милицейскую форму. Напялит, бывает, фуражку — и айда к хлопцам. Сразу игры затевает — то в бандитов, то в шпионов.

— Жаль, что ты жену и ребятишек не взял, посмотреть бы на них. Давненько не виделись.

— Но ты же знаешь: Таня ребят из школы и своих детей в пионерский лагерь повезла. Что поделаешь, у них, учителей, свои заботы. По ничего. Получишь отпуск и приезжай с Надей к нам, вроде бы как свадебное путешествие совершите. У нас сейчас хорошо! Дом большой, места много, да и продуктов хватает, не то что десять лет назад.

Заговорившись, они и не заметили, как пролетело время. Постепенно начали собираться гости. Алексею надо было зайти в дом родителей Нади и уже потом вдвоем прийти к столу.

Он вышел во двор и у ворот столкнулся с милиционером. Алексей не знал его фамилии, но в лицо уже успел запомнить: как ни как, они вместе работали в одном отделе. Милиционер, увидев Купрейчика, поднес руку к козырьку:

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! А я — за вами.

Купрейчик удивленно взглянул на тревожное лицо милиционера.

— Как это за мной? У меня же свадьба!

Милиционер посмотрел прямо в глаза Алексею и дрогнувшим голосом сказал:

— Товарищ лейтенант, война!

Это воскресенье уже никого не могло радовать. Открытие озера, праздничные гуляния не состоялись.

Ярко светило солнце. Было жарко. Жизнь в городе будто потекла по другому руслу. Люди утратили покой, душевное равновесие, суетились, то там, то здесь собирались группами, что-то тревожно обсуждали.

По булыжным мостовым громыхали пароконные упряжки, порожние и груженые «газики», ЗИСы. Предостерегающие трамвайные звонки звенели чаще, чем обычно.

В 12 часов громкоговорители разнесли официальное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. «Война!» — теперь это слово обрело не отвлеченное, а совершенно конкретное значение. Война со всеми ее несчастьями ворвалась в родной дом. Правда, в сознании пятнадцатилетнего парня она все еще представлялась лихими кавалерийскими атаками, стремительными походами советских танков, победными маршами. Поэтому Володя никак не мог разделить опасений взрослых людей. Внимательно вглядываясь в их суровые, озабоченные лица, он сам себя спрашивал: "Что случилось? Враг напал? — И тут же находил успокоительный ответ: — Ясно каждому, даже младенцу, что зарвавшиеся фашисты получат отпор. Ведь недаром в песне поется: «И на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом». Володя и думать не мог, что гитлеровцы придут сюда.