Николай Чергинец - Вам — задание

— Ни с места! Руки вверх!

В этот момент сотрудники проникли в две другие комнаты.

Еще ни о чем не спрашивая, Владимир понял, что типы, сидящие с поднятыми руками за столом, были именно теми, кого разыскивала оперативная группа. На шее крайнего — основательно замусоленный бинт, у сидящего рядом с ним — большой шрам на лице. Но давая опомниться бандитам, сотрудники вывели их из-за стола, связали руки. Женщину вывели в соседнюю комнату, чтобы она не переговаривалась с бандитами.

Все было сделано настолько быстро, что никто из преступников даже не успел прийти в себя.

Осмотрели дом, сараи. Там оказались не только похищенные вещи, документы, ценности, но и много оружия. В хозяйстве Птушек нашлось двое больших саней, которые сотрудники доверху завалили боеприпасами, запрягли лошадей.

Славин рассматривал звезду Героя, снятую с кителя мнимого майора:

— Как ты мог своими грязными руками трогать ее?

— Подумаешь! — нагло ухмыльнулся бандит. — А может, я покрасоваться хотел?

— Недолго же ты красовался!

— Что нас ждет? — несмело, заискивающе спросил «старшина».

— Расплата, — твердо ответил Славин и приказал собираться в путь...

День Победы Купрейчик встречал в Берлине. Правда, не в центре, а на его окраине, так как, попав после госпиталя в дивизионную разведку, он после ранения еще так и не пришел в форму. Начальник разведки дивизии подполковник Арбатов не разрешал пока Алексею ходить на задания, и он занимался вылавливанием в развалинах немецких солдат и офицеров. Сейчас недостатка в пленных не было. Стоило спуститься в любой уцелевший подвал, и там наверняка прятались гитлеровские офицеры или солдаты, их, как правило, без допроса, собирали в общие группы и направляли на сборный пункт. Но Купрейчик все время скучал по своему взводу и надоедал Арбатову просьбами. Подполковник был человеком строгим и сухим. При каждой просьбе Купрейчика он морщился и отмахивался:

— Ну чего ты прицепился ко мне. Посмотри на себя: одна кожа да еще костей чуть-чуть впридачу, еле на ногах держишься. Вот наберешься силенок, тогда и пошлем во взвод, а пока занимайся тем, что тебе поручили.

От таких разговоров у Купрейчика на душе было муторно. Он, боевой офицер, прошедший почти всю войну от Москвы до самого Берлина, должен отсиживаться вдали от передовой. Его настроение даже не улучшило награждение орденом Красной Звезды за тот последний бой, когда он был ранен. Алексея тянуло на передовую.

Но вот война кончилась. Для разведчиков наступила пора праздной бездеятельности, и Купрейчик намеревался разыскать свой бывший взвод, поздравить ребят с победой, помянуть тех, кто не дошел до Берлина и сложил свои головы ради этой победы, но его неожиданно вызвали в штаб дивизии. Там вручили предписание, где было написано, что старший лейтенант Купрейчик Алексей Васильевич откомандировывается в распоряжение Наркомата внутренних дел и должен явиться через неделю в город Минск.

Подполковник Арбатов впервые дружески улыбнулся Купрейчику:

— Ну вот, видишь, как я правильно поступал, что приберег тебя. Теперь ты нужен стране для других дел. Ну, дай я тебя обниму на прощание...

Через трое суток Купрейчик прибыл в Брест и сразу же направился в госпиталь к Наде. Все случилось так быстро, что он ей даже не успел написать о новом назначении.

Ехать было недалеко, и вскоре он, сойдя с попутного грузовика, оказался среди моря зелени, цветов, солнца. Вдыхая полной грудью чистый пьянящий воздух, он легким шагом шел по тропинке, которую только что показал ему встречный пожилой старшина.

«Красота-то какая, вот и наступила настоящая мирная жизнь!» От этой мысли Алексею захотелось петь, громко кричать, смеяться. Еще бы, он прошел всю войну, десятки раз смотрел смерти в глаза — и остался жив! Впереди мир, жена, жизнь! Его радовало все: и птицы, и солнце, и зелень родной земли! Как ему хотелось сейчас лечь на эту манящую родную землю, прикоснуться щекой к мягкой сочной траве! Но впереди, где-то там, за видневшимися невдалеке кустами, уже просматривались дома, а там — госпиталь, а в нем Надя, его жена!

— Вперед, старшой! — громко скомандовал сам себе Алексей. — Прибавь ходу и ты будешь вознагражден!

Да, ему сегодня определенно везло. Только вошел через распахнутые настежь огромные деревянные ворота, ведущие на территорию госпиталя, как встретил Надю. Она шла с какой-то девушкой и о чем-то весело говорила. Обе были одеты в белые халаты, но Алексей сразу же узнал ее. Он догнал их, плечом легонько отодвинул девушку от Нади и пошел рядом с ней. Девушка хотела возмутиться, но, увидев умоляющий взгляд симпатичного старшего лейтенанта, молчала, выжидая, что же будет дальше. А Надя весело и беззаботно шла чуть впереди, продолжала свой рассказ о вчерашнем выступлении на собрании какой-то Кравцовой. Но вот она замолчала и повернула голову направо, а там вместо подруги — Алексей. Надя сначала решила, что ей показалось. Остановилась, молча и удивленно глядя на него большими глазами. Наконец она поняла, что это не привидение и что перед ней стоит живой и невредимый Алексей. Она дотронулась до его лица рукой, а затем ее руки мгновенно обвились вокруг его шеи...