Николай Чергинец - Вам — задание

Петр замолчал на минуту, а затем, улыбнувшись, сказал:

— Так что вот такие делишки, брат. Теперь будем вместе бандюг гонять. Ты знаешь, наше руководство и секретарь обкома очень обеспокоены появлением банды Федько. Я поэтому попросил Короткова ввести меня сразу же в курс дела. Он-то и тебя отозвал с места происшествия, где мальчика убили. Так что хватит о личном, введи меня в курс событий.

— Тогда подожди немного. Я пойду все материалы возьму.

Славин вернулся с пухлой папкой бумаг. Мочалов покачал головой:

— Да, неважно тут у вас с бумагой, если на газетах пишете.

— Нет бумаги, вот и приходится газеты использовать, — ответил Славин, — и еще многого не хватает. Что поделаешь, война.

Коротков застал их за чтением бумаг:

— Ого, я смотрю, вы уже за дело взялись.

— А куда денешься, — озабоченно проговорил Мочалов. — Этот Федько действительно тип из типов, серьезный противник. Присоединяйтесь к нам, Сергей Миронович, авось втроем придумаем что-нибудь.

Они включили настольную лампу — на улице начало темнеть — и принялись внимательно изучать материалы дела. Порой отрывались от бумаг и подолгу обсуждали возникший вариант.

Уже было далеко за полночь, когда они разошлись. У них появился план, главная роль в осуществлении которого отводилась Славину.

Несмотря на глубокую осень день выдался теплым и солнечным. Жители небольшой деревушки были заняты во дворах и огородах. В деревне было около десятка хат. Вокруг раскинулись поля, а дальше — кольцо леса.

Из зарослей вышел молодой парень. Остановился, всматриваясь в деревню. Солнце светило прямо в глаза, и он, приложив ладонь ко лбу, долго глядел вперед, не торопясь, переводил взгляд от одной хаты к другой. Потом он поправил на плече вещмешок и немецкий карабин, пошел по пыльной проселочной дороге. Выше среднего роста, черноглазый, в солдатском ватнике без погон, в кирзовых сапогах, он был похож на демобилизованного. Но война еще не кончилась, и из армии приходили только инвалиды или те, кто был очень нужен народному хозяйству как специалист.

Парень подошел к крайнему дому, приостановился у калитки, толкнул ее, вошел во двор. Загрохотал цепью и злобно залаял большой лохматый пес. На шум из дома вышел старик. Он, подслеповато щурясь, молча смотрел на гостя. Тот, прежде чем поздороваться, тоже успел быстро и внимательно разглядеть сухощавого, с лохматой головой хозяина и только после этого спросил:

— Скажите, здесь проживает Бронислав Лешик?

— Я и буду Лешик.

— Тогда день добрый! Я приехал из города. Буду заниматься заготовками.

— Чего-чего? — не понял старик.

— Я уполномоченный по заготовкам продуктов. Направлен к вам отделом рабочего снабжения Брест-Литовской железной дороги. Мне сказали, что я смогу у вас остановиться... Вы не волнуйтесь, я заплачу.

— А кто вам сказал?

— Бывший староста Моравский, мы с ним сейчас вместе работаем. «Остановись, — говорил он, — у Лешика. Человек он порядочный и надежный, и места у него много». Он передаст вам привет. Просил поселить временно. Я не буду надоедать. Пока тепло, и на сеновале спать можно. А днем буду разъезжать по близлежащим хуторам и деревням.

— Это на чем же? — ехидно улыбнулся старик.

— Обещали через пару дней коня выделить. А пока на своих двоих, — и он хлопнул рукой по голенищу сапога. — Ноги у меня здоровые.

— Это я успел заметить, когда ты к дому подходил. Подумал, что с этими ногами на Берлин шагать надо, а не по нашим глухим местам такие хорошие сапоги снашивать.

Парень перестал улыбаться и уже серьезно ответил:

— А вы о моих сапогах не беспокойтесь. На фронт меня не взяли. Не знаю, может, из-за отца, а может, просто решили, что я здесь нужнее... Ну так как, приютите меня или идти к другим людям проситься?

— Чего уж там, входи. Раз сам Моравский просил, то отказу от меня не будет.

Старик направился к дому. Следом за ним пошел парень. В хате было чисто, уютно. Из-за занавески, висевшей у печи, вышла женщина. На вид ей можно было дать лет тридцать пять. Бледная, с испуганными глазами, она настороженно смотрела на гостя. Тот поздоровался и представился:

— Славин Владимир. Прибыл к вам по делу. Если не стесню, поживу у вас немного, а затем в другую деревню переберусь.

Старик взглянул на женщину:

— Ну, что стоишь? Покорми человека, небось, с дороги устал.

Вскоре на столе появились чугунок с горячей картошкой, соленые огурцы, сало. Славин покопался в вещмешке, достал поллитровку, две банки мясных консервов и холщовый мешочек с сахаром. Положил все это на стол: