Реджинальд Кофмен - На острове Колибрия

Но Загос не улыбался.

– Время назначил Корвич. Это – право вызываемой стороны.

– А какое место?

– Парк в Дворках.

– Где же это?

– Это любимый замок короля. Он находится в горах, в двадцати милях вглубь страны.

– Вы выбрали не особенно близкое место!

– Место выбрал Корвич. Это право вызываемой стороны.

– Человек выплескивает вам в лицо дрянное вино, и это дает ему право сказать вам, где и когда он желает убить вас. Очень мягкие правила для «вызываемой стороны»! По-видимому, мне самому следовало потянуть Корвича за его сломанный нос и заставить его вызвать меня.

Загос явно сочувствовал американцу, но был связан этикетом.

– Да, поскольку дуэль была неизбежна, это было бы гораздо лучше, – сказал он.

– Хорошо, – покорно согласился Билли. – А позволили ли вам дуэльные правила упомянуть о том, что я бывший чемпион по фехтованию?

– Да! – Загос наконец улыбнулся.

– Какое впечатление произвела эта приятная новость на его нежную душу?

– При всех своих недостатках капитан Корвич не трус, – сказал лейтенант, лицо которого снова стало серьезным.

Билли сидел лицом к входу и заметил приближение двухлюдей, с которыми у него было, можно сказать, уличное знакомство, так как он имел с ними дело на Рыцарской улице. Это были долговязый рыжий Петр Хрозия и толстый черный Набуков – оба весьма воинственно настроенные.

– А вот, – сказал Копперсвейт, – кажется, его представители.

Он был прав. Оба офицера подошли к их столику и, глядя только на Загоса, щелкнули каблуками и отдали честь широким взмахом руки, как это модно в большинстве европейских армий. Загос встал и ответил на приветствие. Билли тоже поднялся, но не счел нужным поклониться. Тогда его товарищ представил его эмиссарам в порядке их чина.

Теперь они отдали честь и Копперсвейту, но глаза их при этом враждебно сверкали. Билли тоже отдал честь. Он еще помнил, как это делается, хотя это движение вышло у него на американский лад.

– Благодарю вас, – сказал он в ответ на поток традиционных фраз из уст толстого Набукова.

Билли не нашел уместным добавить, что уже встречал этих джентльменов раньше.

Все сели. По-видимому, на обязанности вызывающего на дуэль лежало заботиться о напитках для секундантов вызываемого. Копперсвейт дал заказ официанту.

– Прекрасная погода, – сказал он.

Он не был уверен, что это соответствует этикету, и сказал это наугад. Хрозия согласился, что погода превосходна.

– Надеюсь, что она будет хороша и завтра, – продолжал Копперсвейт. – Кстати, Загос, завтра вечером будет опера? Мне хотелось бы послушать это сопрано…

Стойка для напитков была всего в двух шагах. Вино быстро появилось на столе, и за вином произошел церемонный обмен поклонами.

– А теперь, – сказал Загос, – я полагаю, мы приступим к делу.

Последовал короткий разговор, очевидно, соответствовавший давно установленному ритуалу. Секунданты устно обменялись полномочиями, и руководитель Копперсвейта деликатно намекнул ему, что остальная беседа должна происходить в отсутствие участника дуэли.

– Отойдите на несколько шагов в сторону, – предложил Билли. – Или вы хотите, чтобы я ушел?

Нет, уйти должны были они. Они попрощались и отошли в сторону. Американец наблюдал за ними с напускным равнодушием. Он видел, что последовало какое-то сообщение, явно неприятное для его секунданта.

Опять повторилось отдание чести. Хрозия и Набу-ков ушли. Загос с вытянутым лицом вернулся к столику.

– По нашему кодексу, – сказал он, – выбор оружия принадлежит…

– Вызываемой стороне! – закончил за него Билли. – Я в этом не сомневался.

Но Загос не понял иронии.

– Капитан Корвич, – объявил он, – выбрал пистолеты!

– Что-о? – произнес Билли.

В нем, фехтовальщике, приехавшем из страны, где не дерутся на дуэлях, слово «дуэль» вызывало только одно представление: о шпагах! Хотя он никогда не пользовался ими, как он выражался «ради крови», тем не менее он чувствовал себя способным справиться с любым противником и рассчитывал устранить Корвича со своего пути.

– Что-о? – повторил Копперсвейт.

Загос, несмотря на свою молодость, обладавший большим опытом, думал о том, как редко люди, владеющие клинком, так же опытны в обращении с огнестрельным оружием, и о том, что Корвич представлял собой блестящее исключение из этого правила. И лейтенант мрачно повторил:

– Пистолеты. Капитан – прекрасный стрелок. Он стреляет даже лучше, чем фехтует.