SnkT - Первоисточник

Не совсем пустой. В грудь ей упиралась утолщенная к концу металлическая палка, удерживаемая висевшей в воздухе кистью руки. Спустя мгновенье по воздуху прошла рябь снимаемой мантии-невидимки, явив главу отдела правопорядка собственной персоной.

— Будь хорошей девочкой, постой смирно, — попросила она, откладывая свою железную палку в сторону.

Сладость голоса человекожабы была настолько противной, что не сморщиться удалось лишь из-за сковавшей все тело магии.

— Гарри, что с тобой? — в соседней комнате, Фадж все-таки заметил состояние своего собеседника. — Ты бои-и-аАА! Змея!

Повернуть голову в сторону взгляда Фаджа не представлялось возможным, но через мгновение правильность его вопля подтвердилась бросившейся на него откуда-то сбоку огромной змеей. Той самой змеей, знакомой по последней встрече с Волдемортом.

Бросок-удар гигантской змеи сбил министра на пол. Даже не вспомнив о волшебной палочке, он попытался просунуть руки под захлестнувшее его шею кольцо, тщетно пытаясь освободиться. Несколько мгновений судорожных трепыханий, и Фадж резко обмяк, вытаращив глаза так, что они готовы были вот-вот лопнуть.

На лице у него начали вздуваться вены, в глазах — лопаться сосуды. Змея вновь зашевелилась, освобождая ноги и сумевшие просунуться под нее руки. Медленно поднявшись со змеей на шее, Фадж просунул руку в карман мантии. Пару мгновений посмотрев на извлеченную волшебную палочку, он поднял налившиеся кровью глаза на Гарри.

— Сегодня обойдемся без церемоний, Поттер. Авада Кедавра.

Страшный удар по голове, после которого она ослепла и оглохла — как-то так ощущался результат Смертельного Проклятия для единого разума. Спустя мгновенье способность ощущать мир вернулась, но не совсем. Одна пара глаз, одна пара ушей, всего лишь одно тело — это было плохо, было неправильно. Неполноценно, в конце концов.

Из хорошего — исчезла сковывавшая тело магия. Похоже, враг тоже сделал свои выводы из последней встречи. Пусть и не догадавшись об истинной природе связи между двумя телами, но он придумал, как использовать ее против обладателя, обездвижив обе части разом. К счастью, что-то он явно продумал не до конца, раз это заклинание прекратило свое действие.

Еще радует, что союзница Волдеморта выжидающе глядит на дверь в кухню, не следя за обстановкой…

А еще, когда эта дверь начала открываться, как-то отстраненно пришло понимание, что если срочно чего-нибудь не сделать, то вот он, конец. В способности Темного Лорда справиться с ней в таком ограниченном состоянии сомневаться не приходится. От всего, что слабее Авады, он наверняка без проблем защитится, а само Смертельное Проклятие она если и успеет применить, то все это время она будет совершенно беззащитна против другого врага, который вряд ли будет сидеть сложа руки. Только с одним живым телом, его гибель будет окончательной.

Дверь открылась уже наполовину. Сейчас он войдет, и снова произнесет приговор из двух слов…

К Мордреду все! Шансы хоть и «весьма неопределены», но это лучше, чем гарантированная смерть!

Быстрое движение правой руки, палочка упирается в запястье левой, тарабарщина на латыни из четырех слогов…

Амбридж все-таки уловила движение сбоку от себя и попыталась отреагировать.

— Не двигаться! — вот только визгливый выкрик был не совсем правильным выбором для данной ситуации и чего-либо добиться с его помощью не удалось.

Болезненный укол там, где палочка касалась кожи. И сразу же — еще один, ОЧЕНЬ болезненный, до темноты в глазах. «Будет немного неприятно», ага.

— Ах ты дрянь! — еще один крик-визг. — Круци-а-агх!

Ей вторил еще один вопль из дверного проема, высокий и пронзительный, от которого зазвенели стекла. Сама Амбридж с болезненно перекошенным лицом, выронив палочку из руки, вцепилась ей в левое предплечье.

Сознание еще только отмечало эту картину, а подстегнутые болью и страхом смерти рефлексы, знавшие, что нужно делать, когда враг использует Непростительные, уже вели тело.

— Авада Кедавра!

Амбридж не сделала ровным счетом ничего, что позволило бы ей избежать заклинания. Презрение и удивление, возникшие было на лице при первом прозвучавшем слове, попытались смениться страхом и ужасом, когда из палочки вырвался зеленый луч. С перекошенным лицом, навсегда застывшим уродливой маской, тучное тело завалилось на пол.

Другое тело с жуткой маской лежало в дверном проеме. До невозможности выпученные глаза Фаджа, с кроваво-красными от лопнувших сосудов белками, были неподвижно куда-то уставлены. Его шея, плечи и грудь, вместе с полом вокруг, были присыпаны темно-серым, почти черным пеплом. Такой же темной взвесью, медленно оседающей вниз, был наполнен и воздух вокруг одержимого.