Борис Сахаров - Йога из первоисточников

Со времени издания моей книги Великая тайна, в которой я указал на две основные опасности в развитии учения ЙОГА — схоластическую догматизацию теории, передаваемой многие тысячелетия, и факирски причудливое окостенение основанной на ней практики, — участились попытки, не впадая ни в одну из этих крайностей, европеизировать или германизировать как эту теорию, так и практику в свете западных отношений. ЙОГА не является каким-то привязанным к одной местности, ограниченным философским направлением, а такой же общественно-приемлемой наукой, как химия или математика.

Эти соображения побудили меня написать краткое практическое руководство об Учении ЙОГА, описанное в оригинале классического труда ЙОГА-СУТРА, а также других аутентических текстов, в приемлемой для читателей форме.

Наряду со все растущим интересом к области знания и практических методов ЙОГИ, громко раздаются голоса, что это в сущности чуждое для европейца направление мысли и не может сказать и дать нам ничего, как фактор выражения жизни. Утверждается, что мы, европейцы, пошли в нашей истории, культуре, а не только в развитии тела, по совершенно другому пути. Поэтому, как упражнения ЙОГИ, так и то, что можно сказать об удивительном влиянии этих упражнений, для нашей расы совсем несвойственно.

Нет ничего превратнее этого утверждения. Ни в нашей истории, ни в культурных, ни даже в языковых точках зрения, мы, европейцы, не пошли по существенно другому пути. В то время, как в Европе основным течением мысли господствующей расы, со времен греков и римлян, в противоположность так называемым варварам (кстати, это название произошло не от греческого варварос, как общепринято, а от багвара), лейтмотивом нашей истории была постоянная борьба европейских народов за власть и деньги, то и в древнеиндийской истории говорится о сказочно причудливой и все-таки исторически достоверной борьбе богов или ариев с демонами, как-то: ашурами (ассирийцами), млеччхами (варварами), нагами (неграми, большей частью чернокожими, исконными народами Индии) и т. д., которые являются не только чисто мифологическими названиями.

И так же сегодня — впрочем не без справедливого воодушевления беспримерной работой Ганди — индийский народ, который по европейским понятиям слишком пассивен, слышит славный клич фанфар: Поднимись и борись, о сын Бхаратов! — который звучит сегодня также могуче в сердцах народов и каждого отдельного человека как и тысячелетия назад. И отзвук этого призыва, который мы слышим в каждом индийском священном тексте, дает последнюю ноту в нашем понимании того, что так презираемая нами пассивность, означает совсем другое.

Исходя из этого, наши европейские языки в такой огромной мере испытали влияние древнеиндийского, что такие видные санскритологи, как Макс Мюллер и др., вынуждены были признать, как они заявили, что европейцу, — и в первую очередь немцу, — в школе следовало бы изучать скорее санскрит, чем греческий или латынь! Каждый изучающий санскритский язык будет поражен, находя в любом произведении германской, французской, английской, итальянской или русской поэзии почти исключительно индийские слова или корни. Но если и внешние приметы жизни указывают на поразительное сходство с древнеиндийским, то проходит мимо внимания то, что и наш европейский образ мышления, ввиду этих мощных факторов, не мог идти особыми путями развития, как утверждается со всех сторон. Назову только два примера — произведения Эккхарта, одного из величайших мистиков Запада, почти дословно совпадают в отрывках с трудами Шанкары, крупнейшего индийского философа и йогина, так же как и значительнейшее произведение германского поэтического искусства Фауст Гёте, по его собственному признанию, с основными мыслями Сакунтали, известной драмы Калидасы, — этого индусского Шекспира, хотя в первом случае их разделяет половина тысячелетия, а во втором — целое тысячелетие!

Ну, и что еще указывает на это, в заключении — то, что общее индийское понимание жизни, в противоположность западному, отрешено от мира, даже является как бы жизнеотрицающим, этому утверждению нужно возразить, потому что, напротив: Хозяин, который не трудится для умножения своего богатства — есть ничто, — как замечает МАХАНИР-ВАНА ТАНТРА, причем продолжение богатства ныне требует крайнего жизнеутверждения и обращения ко всему миру. Но если духовные предпосылки довольно идентичны, нужна также и практическая реализация таковых, какие представляет учение ЙОГА, как метод образа жизни, взятый нами за своеобразную основу. Он делится на три главные части.