Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

– Бог свидетель, ничегошеньки не слыхала. Может, за полночь что и было, да я сплю крепко.

– Странно!

– Что и говорить, – согласился Трубек.

Он исследовал с помощью лупы обои над кроватью. Из курса криминалистики Трубек знал, что брызги крови на вертикальных поверхностях могут иметь различную форму: Так, например, пятнышки, смахивающие на головастиков е задранными хвостиками, свидетельствуют о том, что капли падали под углом сверху вниз. Однако эти мелкие темные пятнышки по большей части походили на маленькие, перевернутые наоборот парашютики и цилиндрики.

– Н‑да, кровь брызнула снизу вверх, – пришел к заключению молодой следователь. – Можно предположить, что пострадавшей наносили удары, когда она была в лежачем положении.

– А вот и предмет, которым били, – отозвался Соколовский. – Тупой и тяжелый.

За шкафом валялся измазанный кровью кирпич.

– Как по‑вашему, доктор?

– Вполне возможно, – согласился эксперт. – В ранах я обнаружил крупинки кирпича.

Соколовский удовлетворенно потер руки – вот и найден конец ниточки. Пока она еще очень тонкая, но тем не менее нить.

– Шамиль, будь ласков, сфотографируй на память этот драгоценный камушек. И упакуй как вещественное доказательство.

Трубек почесал за ухом.

– Да, но откуда тут взялся кирпич?

– Бес его знает, – пожал плечами Соколовский.

– У нее керосинка всегда стояла на кирпиче, – заметила Майга Страуткалн.

– Вы это знаете точно? – повернулся к ней капитан.

– Да, – подтвердила Страуткалн. – Я много раз бывала по вызову у Лоренц и говорила ей, чтобы не держала керосинку в комнате, а вынесла на кухню. Но больная упрямилась: так ей было удобней.

Соколовский посмотрел, как технический эксперт аккуратно запаковывает кирпич в коробку из‑под торта.

– Ну так, – негромко сказал капитан Трубеку, отозвав его в сторонку. – Давай присмотримся к фактам, как говаривала моя дорогая тетушка, глядя в газету. Мистер Икс явился безоружным. Отсюда вытекает, что убийства он заранее не замышлял. За этим круглым столом состоялись дружеские переговоры. Предположим, о предоставлении долгосрочного кредита. Однако в ходе дебатов возникли разногласия по какому‑то пункту, допустим, по поводу размеров суммы. Это привело к конфликту, и одна сторона нанесла удар другой стороне вот этим кирпичом. Нам же остается только выяснить несущественную деталь – кто был этот таинственный посетитель.

Тру бек запустил пятерню в свой лохматый чуб.

– Я бы не стал торопиться с подобной версией, – задумчиво протянул он. – Ив особенности потому, что жертва в момент убийства находилась в постели.

Старший лейтенант с ехидцей заметил:

– Молодец, Борис! Вот видишь, Виктор, что значит учиться в институте.

Но не так просто было сбить с панталыку бывалого капитана.

– А это и не версия, а рабочая гипотеза, – уточнил он и перенес все внимание на раскрытый платяной шкаф. – Товарищ Страуткалн, вы не припомните, вся ли здесь одежда, которую вам случалось видеть на убитой?

Врач подошла к шкафу и стала нехотя перебирать висящие на плечиках платья, кофты и прочие вещи.

– Трудно сказать. Я тут не вижу зимнего пальто. У Лоренц было коричневое, с воротником из цигейки. Нет синего костюма и зеленого шерстяного платья, в котором она ходила в поликлинику.

– А не было ли у Лоренц драгоценностей? – поинтересовался Соколовский. – Вы у нее ничего такого не замечали?

– Не имею ни малейшего представления. Напротив, по‑моему, Лоренц жила очень скудно. Как‑то раз жаловалась, что даже на лекарства не хватает денег.

– Тем не менее имела счет в сберкассе. – И инспектор вынул из шкафа серую книжечку. – Сто сорок девять рубликов…

В этот момент шкаф шевельнулся и начал медленно двигаться к середине комнаты. Соколовский и Страуткалн отскочили в сторону.

– Помогите! – раздался за шкафом голос Трубека. – Или хотя бы не стойте на дороге. Здесь есть дверь в другую комнату.

Соколовский потрогал полоски бумаги, которыми были заклеены щели в двери.

– Придется сделать экспертизу.

– А это что за чудеса! – эксперт выудил из‑под шкафа листок тетрадной бумаги с нарисованными на ней черепом и перекрещивающимися костями.

Соколовский взял бумажку.

– Тайны тысячи чертей и одной ведьмы. Детективный роман в четырех частях. Не хватает только подписи «Фантомас», и сразу стало бы ясно, кто убийца.

– Это она, сама старуха Лоренц, рисовала, – тут же стала плаксиво оправдываться Геновева Щепис. – Она мне всегда под дверь подсовывала такие картинки.