Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

Для точного исчисления срока Геновева призвала на помощь все десять пальцев.

– До осени. Ну да, до осени. Луция, девчонка моя, уже в школу ходила. Завелся у Тамары ухажер, долговязый такой, одевался культурно – импортная куртка у него на скорой застежке. Вроде бы дело пахло свадьбой. Старуха узнала и аж почернела от злости. В тот же день у них чуть до драки не дошло из‑за какой‑то там юбки. Я чего‑то не разобрала – то ли старуха ее сперла, то ли спалила.

Судья постучал карандашом по столу.

– Откуда вам это известно?

Геновева Щепис потупила взор.

– Подслушала за дверью, – вполголоса призналась она.

– Скажите, в последнее время Лоренц жила одна?

Допрос продолжал помощник прокурора Дзенис.

– Что вы, что вы! – замахала руками Геновева. – Сразу после Тамары другая барышня объявилась. Эта была скрытная. Домой возвращалась поздно. Из дому уходила чуть свет, покуда я встану, ее уже и духу нет. Я ее даже и разглядеть толком не успела. И, как звать, не знаю. В последнюю неделю она и вовсе не появлялась. Это, значит, до того, как докторица нашла старуху приконченную.

– Вы присутствовали, когда Лоренц была обнаружена убитой, – сухо напомнил председатель.

– Езус Мария! Этакий страх‑то! Ни в жизнь не забуду!

Соколовский показал на закрытую дверь,

– Здесь?

Сержант милиции вытянул руки по швам.

– Так точно, товарищ капитан! – И вполголоса добавил: – Никого туда не допускал. Чтобы следы не запутали.

– Молодец!

Капитан отпер отмычкой дверь и остановился на пороге.

– Приступим, товарищ капитан? – сказал следователь Трубек. Рядом с ширококостным, плечистым Соколовским Борис выглядел совсем мальчиком. Остальные – Генорева Щепис, Майга Страуткалн и понятые – не спешили переступить порог.

Комната была довольно большая, но так заставлена, что негде было повернуться. Массивный круглый стол и под стать ему тяжелые стулья, высокий буфет и широченный комод.

Включайте камеру! – крикнул капитан Соколовский.

У старшего лейтенанта все было наготове и застрекотала кинокамера, фиксируя на пленке обстановку, места, происшествия. Технический эксперт сначала отснял общий вид комнаты и затем каждый отдельный предмет.

Старший инспектор милиции и следователь. прокуратуры методически осматривали место происшествия. В первую очередь потолок, затем стены, пол и каждый предмет в отдельности. Шаг за шагом двигались они по кругу, постепенно приближаясь к середине комнаты.

Следователь Трубек изучал содержимое комода. Белое, по виду совсем недавно глаженное белье в ящиках было все переворошено и помято.

– Похоже, здесь здорово порылись, – проворчал он себе под нос.

Судебно‑медицинский эксперт приступил к осмотру трупа. Убитая лежала на спине. Врач снял с ее головы подушку. Лицо жертвы представляло собой кровавое месиво. Геновева Щепис с криком ужаса выбежала из комнаты. Майга Страуткалн брезгливо отвернулась.

– Шесть‑восемь ударов тяжелым тупым предметом, – констатировал эксперт. – По всей вероятности раздроблены кости черепа.

– Когда наступила смерть можете сказать? – спросил капитан Соколовский.

– Примерно неделю тому назад.

– Вполне возможно, – согласился Соколовский. – Но неужели никто во всем доме ничего не видел, не слышал? Где соседка?

Сержант привел Геновеву Щепис. Она уже успела запереться в своей комнатушке.

Соколовский показал на кровать.

– Когда вы ее видели последний раз?

Геновева молчала. В конце концов с трудом произнесла:

– В среду. На прошлой неделе. Я стирала на кухне, дверь была открыта. Лоренц, наверное, в лавку пошла, у нее был в руках бидон. Больше не видела.

– В тот вечер крик не слышали? – задал вопрос Трубек. – Или, может, на другой день?

Геновева отрицательно покачала головой.

– Я слыхал, – неожиданно раздался хриплый голос.

Все оглянулись. У двери стоял дворник и мял в руках фуражку:

– Когда это было? – спросил следователь.

– В прошлый четверг… Ко мне аккурат свояк приехал. Сидели за полночь. Он как раз собрался идти домой, как наверху кто‑то закричал страшным криком. И жена тоже слышала. Еще сказала: «Небось Геновева опять со старухой Лоренц схватилась».

– В четверг? – Соколовский поглядел на судебно‑медицинского эксперта. – Восемь дней.

Врач утвердительно кивнул.

– Очень может быть.

Капитан повернулся к Геновеве.

– Где вы были в четверг ночью?

– Дома. Ночью я всегда дома.

– И вы утверждаете, что ничего не слыхали?