Дмитрий Вересов - Белое танго

Сгорбившись, на деревянных ногах, он пошел в закуток и почти тотчас вышел, вытирая лицо ее бумажным полотенцем.

— Я готов, — повторил он.

Она щелкнула пальцами, как дрессировщик кнутом.

— И распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне прислали еще мерзавчик шампанского и пачку «Локо». Больше ничего не надо.

— Да, да-да, конечно.

Он повернулся к дверям, но тут же развернулся, подбежал к ней, крепко обнял и поцеловал в губы.

Потом так же стремительно побежал прочь. У самых дверей камеры он еще раз развернулся и крикнул:

— Меня зовут Лео Крюгер! Лео Крюгер, старший… нет, бывший старший судебный исполнитель! Прощай!

Я люблю тебя…

И, с силой распахнув двери, он выбежал в коридор.

— Про вино и сигариллы не забудьте! — крикнула она ему вслед и услышала в ответ затихающее:

— Не забуду-у-у…

Она взяла со столика бутылку, прямо из горлышка допила остатки. Потом закурила и, не одеваясь, легла на кровать. Ее блуждающий взгляд упал на круглые электронные часы, вделанные в стену прямо над дверью, и остановился на них.

Если часы не врут и если они будут вежливы, как короли, ходочка закончится через четыре часа шестнадцать минут. Говорят, эти часы полагается посвятить воспоминаниям… Ну что ж… Тем более есть что вспомнить….

В казино морили тараканов. Леху, естественно, предупредить забыли, и, явившись, как положено, на смену, он долго и недоуменно дергал бронзовую навороченную ручку, стучал в дубовую дверь молоточком. Ему так и не открыли, только за армированным стеклом сверкнул перебитой рожей Старшой и волосатой лапой показал: чеши, мол, отсюда, до завтра свободен.

— Суки! — сплюнув, пробормотал Леха. — Хоть бы позвонили, я бы с утречка на дачу смотался. А так день, считай, пропал.

Домой, в гегемонский отстойник на проспекте Большевиков, не хотелось совершенно, и как-то само собой вспомнилось, что совсем неподалеку, в «Прибалтийской», работает армейский еще дружок Стас, тоже после дембеля пошедший по части секьюрити. Стас давно уже зазывал Леху в свое заведение закусить, расслабиться, да не получалось как-то. Все недосуг было. А вот и досуг нежданно образовался. Только бы Стас на месте оказался.

Стас оказался на месте. Более того, он как раз сдавал смену и другу обрадовался несказанно. По-быстрому переодевшись в «гражданское», то есть в джинсы и розовый пиджачок, он уволок Леху в ресторанный зал. Для разгону взяли литруху всамделишного «Абсолюта» (своих не дурят!), белужины с черемшой и хреном, расстегаев. Разговор развивался предсказуемо — вспоминали былое, товарищей по оружию. После второй разговор плавно перетек в настоящее: семья, работа. Невольно начали сопоставлять, делиться опытом.

— Главное ведь в нашем деле что? — вопрошал Стас, постукивая пальцем по столу. — Главное — это фейс-контроль, а по-нашему говоря, мордальный. Чтобы, значит, нежелательный элемент не допустить, а желательный наоборот лишними придирками не обидеть.

— Это верно, — поддакнул Леха. — У нас, как у саперов, права на ошибку нет.

Хоть в ту, хоть в другую сторону ошибешься — со службы в три шеи, а тогда хоть в грузчики иди.

— В грузчики оно тоже того, — авторитетно заявил Стас, окинув красноречивым взглядом тщедушную Лехину фигуру. — Не всякого возьмут. Опять же, сокращения везде, заводы закрываются, части военные расфасовывают.

— Расфор… расформировывают, — поправил Леха.

— И это тоже, — не утрачивая солидности, кивнул Стас. — В общем, без фейс-контроля никуда. За считанные секунды сумей любого кадра прочитать.

— Ага. Вот этих, например, я бы не пустил, пока лимон не предъявят. — Леха показал на компанию краснорожих мужичков, гомонящих в дальнем конце зала.

Стас иронически фыркнул.

— Ты чего? — обиженно спросил Леха.

— А того. Учиться тебе, дорогой товарищ, и учиться. Это же железнодорожники контракт с ирландцами обмывают. У них у каждого лимоны из ушей торчат, да не деревянные, а настоящие, зеленые.

— Откуда? — недоверчиво спросил Леха. — Дороги ведь убыточные.

— Потому-то и торчат. Дотациями государственными с умом распоряжаются.

— А у этих тоже лимоны из ушей? — язвительно спросил Леха, показывая на двух пожилых, скромно одетых теток, чинно вкушающих фаршированный авокадо.

— У самих — не знаю, а у конторы их точно, — заверил Стас. — Евангелисты какие-то. Третий месяц два люкса держат, чуть не по тонне баксов каждый день выкладывают.