Геннадий Гусаченко: Рыцари морских глубин

Было пасмурно и свежо. Многие шли босиком, с опаской ступая по булыжной мостовой, и потому вытянутая толпа оборванцев еле тащилась по городским улицам.

Мою безрукавную рубаху к этому времени совсем порвали. Я заменил её обыкновенным мешком из–под сахара. Отхлопал от крошек и пыли, прорезал в нём дырки для головы и рук. Надел на себя это средневековое рубище и подпоясался верёвочкой. Неплохой выход из положения. Тепло, дёшево и неприхотливо! Остальные немногим отличались от меня. Тащились, накинув на голые плечи рогожу, мучные мешки. Кто–то вырядился в соломенную женскую шляпку. Иван Быков, сосед по верхней полке, токарь–фрезеровщик с авиазавода имени Чкалова, шагавший впереди меня, даже напялил строительную каску, подобранную на обочине дороги. Некоторые призывники, у кого оторвали одну штанину, не стали обрезать другую. Так и шли, щеголяя голой ногой.

Навстречу спешили владивостокцы. На работу или по другим делам. Никто из них, как ни странно, не удивлялся, не смеялся, не показывал пальцем на плетущееся отребье. Владивосток — флотский город. Здесь давно привыкли к подобным шествиям. Эка невидаль? Новобранцев в «Экипаж» ведут. Там их переоденут в морскую форму, в строй поставят, а в строю, как в пенале, кривых карандашей не бывает. Неказистые фигуры–крючки в статных, бравых молодцов распрямятся. И никто не признает в них сегодняшних оборванцев.

Пока делал дневниковые записи, небо порозовело. Неровная кайма далёкого леса на противоположном берегу позолотилась лучами ещё не видимого солнца. Светает. Но позволю себе пару часиков понежиться, поваляться в тёплой постели, повспоминать. Сделать мысленные наброски рассказа про «Экипаж». Кто служил на флоте, тем не надо объяснять, что это такое. Расскажу другим.

Итак…

В обычном понимании этого слова трудно представить разношёрстную толпу прибывающих на сборный пункт флотских новобранцев. Убывающих на корабли и в береговые части. Между них снуют со списками призывников сухопутные и морские офицеры. Покрикивают на молодняк сержанты и старшины. Шныряют по своим служебным делам солдаты и матросы, проходящие службу в «Экипаже». Всё в суматошном движении как на большом вокзале. Перевал–база, одним словом. Пересортировка призывников. Здесь запросто из команды подводников угодить в писаря, в водовозы, в кочегары котельной, отапливающей дома офицерских семей. В солдатскую караульную роту, поставленную охранять какую–нибудь военно–морскую часть. Всё зависит от росчерка пера какого–нибудь офицера, прибывшего в «Экипаж» за пополнением.

— Товарищ капитан–лейтенант! — слышится удивлённый возглас. — А что здесь солдаты делают? Это же морской «Экипаж»!

— Экипаж машины боевой, — смеётся офицер. И серьёзно поясняет будущим «морским волкам»:

— Флот, парни, это не только плавсостав. На флоте много береговых частей. В них есть и солдаты. Погоны у них чёрные с буквами «ТФ» — Тихоокеанский флот.

Не успели поговорить о флотских сухопутчиках, как вот он, лёгок на помине, майор сухопутный. Командует:

— В две шеренги — становись!

Построились. Точнее — изобразили строй. Бык, поливая, пройдёт по пыльной дороге и то ровнее. Ропот недовольный:

— Мы в подводники идём. Чего тут майоришка раздухарился?

— Это лётчик морской. Видите, у него форма морская, а погоны с голубыми просветами. И нашивок на рукавах нет, — тихо замечает какой–то знаток в рваном тельнике, выменянном у моряка–дембеля за свою модную рубаху.

— А что, пацаны, не хило в авиации! Элероны, лонжероны, вираж, штопор! Я б в авиацию пошёл, пусть меня научат! — громко выкрикнул мой сосед по купе Иван Быков, потирая на лбу красную шишку — подарок усатого старшины, которому не понравилась строительная каска на голове новобранца.

— С метлой будешь в авиации в штопор входить. Аэродром подметать на вираже, — тотчас откликнулся другой острослов.

Майор коренастый, крепкий, разбитной. Молодцевато прошёлся перед нами. Глаза весёлые, но взгляд пристальный, орлиный. По всему видать — не робкого десятка мужик. Щерится в улыбке:

— Ну, что, соколы! Кто ко мне служить в морскую авиацию? Три года вместо четырёх в плавсоставе! Шаг вперёд! Минута на размышление. Время пошло!

Майор вынул из кармашка кителя часы на цепочке, поднёс к глазам, хитро поглядывая в нашу сторону.

Всего один шаг!

Как много значит всего один шаг!

От него перевернётся вся жизнь. Он, как один патрон в барабане револьвера, приставленного к виску. Крутнул и нажал спуск. Жить или не жить. Быть или не быть. Выходить из строя или не выходить?