Валентина Аксенова - Святой перевал

Все сидели с напряженными лицами, с оружием наготове – ножи, топор, лопата.

– Может, убежим отсюда? – шепотом предложила я.

– А если на нас нападут из засады? – вздохнул Миша.

– Давайте тогда потушим костер, – внес следующее предложение Олег, – Чтобы нас не заметили.

– Нет, – сказал Рамит, – Вы видели, как лежали дрова? Эти парни не успели развести огонь. Возможно, он спас бы их.

– Но здесь же было кострище? – не понял его Миша.

– Этому кострищу уже несколько лет. Это одно из любимых мест туристов, – объяснил Рамит, – Помните, когда мы пришли, дрова были только возле него? Оно само было абсолютно ровное.

– Но, может, дрова просто прогорели? – неуверенным голосом спросил Олег.

– Ты же сам прекрасно понимаешь, – вступил в разговор Амир, – Если бы хоть какие-нибудь дрова здесь горели, от них все равно остались бы недогоревшие кусочки. Рамит прав – костер тушить нельзя. И в него нужно положить сучья потолще так, чтобы один конец горел, а за второй можно было бы взяться рукой. Возможно, они нам пригодятся.

Мы положили в огонь сучья, сели на свои места и опять погрузились в темную, гнетущую тишину. Я смотрела на костер и первый раз в жизни не радовалась веселому треску дровишек, причудливым формам пепла, диковинным, переливающимся то алыми, то багровыми оттенками цветам, распускающимся и умирающим в сердце огня. Картины детства, беззаботного, наивного, проплывали в моей голове. Мне бы сейчас те проблемы, из-за которых я, глупая, даже иногда плакала! Веки мои стали тяжелыми. Голова как будто налилась свинцом. Я медленно погружалась в бездну, безвольно поддаваясь охватившей меня слабости.

Лодочка на реке, я иду с рюкзаком со своими товарищами, странные, причудливой формы холмы – мозаика, неизвестно из чего составленная моим подсознанием. А потом голос. И я все пытаюсь рассмотреть лицо человека, зовущего меня. Вот я все ближе и ближе. И чем я ближе к нему, тем мне страшнее…

– Энни, Энни!

– Аня, проснись!

Открыла глаза: черное небо, костер, ребята. Я вдруг вспомнила все ужасы этой ночи и пожалела, что проснулась. Вот бы заснуть летаргическим сном и проснуться, когда весь этот кошмар будет уже позади! А будет ли он когда-нибудь позади?!

– Аня, – извиняющимся голосом сказал Олег, – Мы не хотели тебя будить. Мы были даже рады, что ты уснула. Но у нас проблема – заканчиваются дрова. Нечем поддерживать огонь. А ночь еще долгая. Нам нужно опять идти на ту поляну. Но оставлять тебя здесь одну мы не можем. Мы идем все. Пошли, а?

Я огляделась в надежде найти убежище, где бы можно было подождать ребят. Но с грустью поняла, что надежнее укрытия, чем спины моих товарищей, мне не найти.

– Конечно, я иду, – обреченно сказала я.

На этот раз мы шли вверх по дороге более осторожно, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Вот и поваленные деревья.

– Не будем рубить это толстое дерево, чтобы не поднимать лишнего шума, – предложил Амир, – Давайте наломаем сучьев с тех, более тонких деревьев.

Мы подошли к деревьям и стали как можно более тихо обламывать с них ветки. Одна ветка была очень длинная. Я попыталась обойти её со стороны ущелья, как вдруг почувствовала, что под моими ногами нет опоры. Со страшным треском, слышимым, наверное, за десять километров, обрушилась я на дно ущелья. Хорошо, что склон в этом месте только набирал высоту и был поэтому невысоким. И кусты не были колючими. Помогла еще спортивная сноровка – сумела сгруппироваться. Иначе бы не избежала переломов.

Я ощупала себя. Вроде, все нормально. Руки – ноги целы. Ссадины не в счет. Нужно скорее выбираться отсюда. Ребята вон уже спускаются. И вдруг (опять это кошмарное, тошнотворно—страшное «вдруг») прямо перед собой, на расстоянии вытянутой руки я увидела два получеловеческих, полунепонятно каких глаза! Ядовито – желтая луна, изо всех сил пытаясь довести меня до паралича, с радостью садиста освещала жуткую, покрытую серо-бурой шерстью морду! Что такое бешено выпученные глаза и отвалившаяся челюсть, я испытала в тот момент на себе. Я не могла двигаться – тело перестало слушаться. И когда это страшилище испустило низкий гортанный звук, я с силой зажмурила глаза, не в силах бороться, не в силах убежать!

Крепкие руки схватили меня.

– Энни, Энни! Что с тобой?

Открыв глаза, увидела склонившегося надо мной Рамита.

– Рамит? Это ты? Ты пришел, чтобы спасти меня? Или ты не Рамит, а оборотень?!

Сознание не в состоянии было больше справляться с захлестнувшими меня эмоциями – я погрузилась в кромешную темноту…