Александр Булахов: Гайгеры

© Александр Булахов, 2015

© Наталья Викторовна Булахова, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Выражаю благодарность: Сергею Писклову – хозяину агроусадьбы в Мире – за интересную жизненную историю, рассказанную им ночью у горящего костра, и благодаря которой в моей голове родилась идея, появился новый сюжет и новые герои.

Когда машины Радецких въезжали в тихий и уютный посёлок городского типа под названием Мир, утреннее солнце всё ещё находилось низко над землёй. Сергей Визглов открыл глаза и не поверил в то, что именно это место так сильно звало его сюда, что именно оно шептало ему о настоящей полноценной жизни, которую он за свои тридцать пять лет так ещё и не увидел, не почувствовал. Может быть из-за того, что душа его требовала на много больше того, что у него было. И он часто ощущал, что не живёт, а гниёт в забытой богом деревушке «Грабово», состоящей из двух улиц и трёх десятков домов, расположенных у чёрта на куличках.

Высоко поднимающиеся в небо необъятные тополя – и такие же древние, как сам Мир – приветствовали его мощными раскидистыми ветками. Он смотрел на них через открытое окно автомобиля и удивлялся тому, что жители посёлка до сих пор их не спилили, не вынесли им приговор. А ведь эти деревья-великаны могли запросто рухнуть на частные дома, в соседстве с которыми они росли.

– Вот и приехали, дорогая! – воскликнул Сергей, показывая своей жене и двум дочкам, что он ни капельки не волнуется и ничего не боится. – Смотрите, какой красивый городок. Он обязательно покорит ваши сердца.

– Скорее доведёт нас до развода! – высказала своё мнение Светлана.

– Ничего-ничего! Главное не дрожать от страху, – усмехнулся Сергей в ответ и заулыбался. – Всё у нас будет хорошо. Вот увидишь.

Грузовой «ГАЗончик» и «Нива» – знавшие первых динозавров на земле машины Радецких – спускаясь по склону дороги, проскочили мимо детского садика, продуктового магазинчика и повернули на кольцо центральной улицы, внутри которого расположился рынок и небольшой парк с памятниками и скамейками.

– Светка! – выкрикнул Игорь Радецкий и сбавил скорость «Нивы» до двадцати километров в час.

– Чего тебе?

– Не дрейфь, конфетка!

– Да, пошёл ты в тыкву! Тебе легко говорить. У тебя нет на шее ни жены, ни детей. И терять тебе нечего. А мой дурак ради этого сомнительного магазинчика продал всё, что у него было.

– Всегда есть что терять, – громко вздохнул Игорь, – Не только вы так серьёзно рискуете! Мы с Семёном тоже чуть ли не «ва-банк» пошли.

– И моего дурня за собой потащили.

– Мыгы. Кто не рискует, тот не пьёт шампусика.

– Друзья детства! Не разлей вода! – не унималась Светлана. – Жаль, что моя матушка вас всех ещё в детстве не перестреляла из двустволки, когда вы к нам в сад за белым наливом полезли.

– Патронов на всех не хватило бы.

– Хватило – зря сомневаешься! Сейчас моя голова бы ни о чём не болела.

– Ага, – заржал Игорь. – Сидела бы сейчас посреди своего садика, в носу колупалася, яблочки грызла и думала, куда ж все нормальные мужики подевалися.

«Нива» тормознула возле двухэтажного дома, справа от которого располагались въездные ворота на участок, прилегающий к этому дому. Около ворот уже стоял «ГАЗончик», загруженный старой мебелью.

Сергей открыл дверцу и выскочил из машины. Светлана проводила взглядом удаляющегося мужа, который, по всей видимости, бросился открывать замок на воротах, а ведь ключи были не только у него.

Участок, на который вскоре въехали машины Радецких, был совсем неухоженный, заросший бесполезной высокой травой, борщевиком и дикими кустарниками. Но он радовал наличием на нём детской площадки, двух сараев, беседки, двухкомнатного домика для гостей, старого открытого бассейна, гаража и шикарного вишнёвого сада.

В прохладном воздухе, наполненном ароматами цветущих растений, ощущалась чистота и свежесть. Сергей, стоя возле «Нивы», слушал птиц. Они веселились во всю, пели и пересвистывались. Дразнили друг друга. День для них уже давно наступил.

Визглов ждал этого дня, как заключённый в тюрьме ждёт своего освобождения: с тревогой и неуверенностью в то, что всё будет хорошо и с невыносимою тоскою. Он презирал этот день за то, что ему придётся сегодня отдать все свои сбережения – всё до копеечки (даже деньги, вырученные за продажу дома) – в общую копилку, в дело, которое может погубить его окончательно, бесповоротно и выкинуть на обочину жизни.