Мария Фомальгаут: Клуб «Вечное перо»

– Мистер Гаддам? Должно быть он в большой зале налево по коридору, хотя кто же его знает? Посмотрите, голубчик, может там, а я и не знаю, где он.

В большом зале Гаддама, не оказалось: в окружении старинной мебели я увидел там фотографию Родуэлла в золотой рамке, и несколько изящных кресел, в которых сидели двое: человечек в черном костюмчике и чуть полноватый парень в клетчатом пиджаке. Человечек сидел возле стола, заваленного фотографиями. Там же на столе возвышалось блюдо с пончиками, один из которых энергично и сосредоточенно жевал человечек за столом.

– Радов, вы попробуйте: очень вкусно, рекомендую…

– Мистер Амассиан, какие мне пончики, я сам как пончик! – весело отмахнулся юноша и снова наклонился над толстой тетрадью, явно что-то припоминая или стараясь придумать.

– Напрасно, очень напрасно, – покачал головой Амассиан, – а Родуэлл, кстати говоря, очень любил пончики.

– Откуда вы знаете? – недоверчиво покосился Радов.

– С миру по нитке, Радов, я всю жизнь собираю эти факты по мелочам. Например, наш неповторимый Гарольд любил пить кофе перед сном…

– К чему все эти сведения?! – Радов вскинул голову, – для чего вы интересуетесь каждой мелочью в жизни Родуэлла?

– Причина этому – не только мое почтение к великому писателю, – Амассиан прищурился, глядя на очередную фотографию, – трудно будет тебе объяснить, мой мальчик.

Радов недовольно посмотрел на худощавого Родуэлла в золотой рамке, захлопнул тетрадь и вышел из зала. Я подошел к столу и глянул на фотографии: все до одной изображали Родуэлла. Наконец, заметив меня, Амассиан выпрямился и посмотрел мне в глаза.

– Одно и то же? – спросил я.

– В том-то и дело, что нет, сэр. Взгляните – он ткнул пальцем в две карточки, лежащие рядом на столе – ничего общего!

– Вы правы, – согласился я – но эти снимки были сделаны в разные годы: здесь он молодой, а это фото сделано в сорок лет.

– Увы, даже на снимках одного и того же года, месяца, а порой и дня он совершенно разный. Каким же он, в конце концов, был на самом деле? Наверное, в жизни он тоже был все время разным… Но я не знал его при жизни.

– Еще бы… – я пожал плечами – он умер много лет назад, и… Осторожнее!

Амассиан отдернул руку, но было уже поздно: пламя свечи перекинулось на фотографию и затрещало, пожирая драгоценную карточку. Амассиан невозмутимо прижал пламя пальцами, и с нескрываемой досадой посмотрел на испорченный снимок. Сухие желтоватые пальцы человечка покрылись красными пятнами.

– Вам не больно? – осторожно спросил я.

– Теперь больно, – признался Амассиан, потирая пальцы – но я не придаю этому значения, ни в коем случае: снимки дороже… А вы что же – он пристально посмотрел на меня – новый член нашего клуба?

– Нет. Но я писатель.

– Один из тех, кто пишет по мотивам творчества Родуэлла, не так ли?

Я с легким стыдом кивнул.

– Кто вам сказал о нашем клубе? Радов?

– Нет. Гаддам.

– Гаддам? – Амассиан вскочил с места, продолжая трясти обожженной рукой, – но этого просто не может быть, вы что-то напутали, сэр!

– Если сказать честно, я познакомился с Гаддамом в редакции «Ньюбук-пресс», а сегодня видел, как он заходил в «Вечное перо». Меня заинтересовал ваш клуб.

– Вот это уже больше похоже на истину, – Амассиан снова сел в кресло, – и что же, вы хотите вступить в нашу компанию?

– Насколько я понял по вашей реакции, это закрытый клуб.

– Отнюдь, сэр. Чем больше, тем лучше. Но мы принимаем далеко не всех. Он сам решает, нужен ему человек, или нет.

– Кто «Он»? – не понял я.

К моему удивлению, Амассиан сделал вид, что не услышал.

– Я вижу перед собой поклонника Гарольда Родуэлла? – спросил он.

– Да, – искренне признался я.

– Итак, сэр, – он в третий раз пронзил меня взглядом, – вы собираетесь вступать в наш клуб?

Ошарашенный, я хотел было ответить, что зашел сюда случайно, но отступать было поздно. Я спросил:

– Вы можете научить меня писать вещи, не похожие на творения Родуэлла?

– Нет, не можем, – спокойно ответил Амассиан, – потому что сами таковых не пишем, не знаем, как это делается.

– Как же так? Но Гаддам…

– Опять Гаддам? Неужели Гаддам признался вам, сэр, что пишет новые книги?

– Да, и даже подарил мне экземпляр одного из своих романов.

– Не может быть, – Амассиан побледнел, – покажите мне эту книжку.

Я протянул ему злополучный роман… Амассиан взглянул на обложку и разразился глухим смехом.

– Гаддам… Как же вы могли, мистер Гаддам… И что же, – Амассиан внезапно повернулся ко мне и схватил меня за рукав – Гаддам сам сказал вам, что написал эту книгу? Так это было?