Татьяна Малыгина - «Я крокодила пред Тобою…»

– Да я не попрекаю. Не хотел вас обидеть, извините. Но если вы ставите кому-то что-то в упрек, помните, что сами в чем-то несовершенны.

– Философ, твою мать! Ты меня будешь жизни учить?! Да чего ты добился?!

– Многого. И своим трудом.

– Каким трудом? Спекулянтом быть – не велик труд! Купил-перепродал, где тут труд? Мошенничество одно! Что ты создал в жизни?

– Иван Иванович! Какая разница между трудом спекулятивным и трудом карьерного роста?

– Да ты что, твою мать? Разница большая!

– Ну так в чем разница-то? Я перепродаю товар, вы перепродаете людей…

– Маринка, мать твою! Ты где этого диссидента нашла?!

– Папа, не волнуйся! Олежка, перестань! Не дразни отца!

– Все, мать! Я больше не могу это слушать!

– Ну чё ты, Ваня? – Тамара Николаевна довольно ухмылялась. Ей нравилось, когда кто-то кому-то тыкал носом. – Не обращай внимания, молодые еще! Останутся без денег, попляшут! Приползут на брюхе!

Царица Тамара как в воду глядела. Дефолт. Впрочем, до событий девяносто восьмого еще столько всего было…

***

В девяносто четвертом владелица ООО «Луч» Мила Мишер взяла кредит то ли на несколько миллионов, то ли на несколько их десятков. Маринка была коммерческим директором, ничего лишнего не подписывала, в переговоры не вникала, короче, не лезла не в своё.

– Марина, сегодня съездишь в Еловск. Там тебя встретит Сергей, отгрузит нам свиные полутуши, четыре вагона. Просто подпиши бумаги и обратно, ясно? Вот накладные на тушенку, отдашь ему. Он нам – свинину, мы ему – консервы. Пусть распишется, что получил.

– Не вопрос, – Марина взяла у Милы документы. – А тушенка где?

– В Караганде. Пусть распишется, и ты распишись в его доках. Ну?

– Да поняла. Все сделаю.

Марина поехала в Еловск, что в двадцати километрах от Северогорска. С Сергеем они узнали друг друга сразу, где-то уже виделись. В магазине? В ресторане?

– Привет, Сергей! Мила тебе звонила?

– Да-да, обычный бартер. Пошли. Вот, смотри. В загоне четыре вагона свинины в полутушах. Завтра перегоняем вам на северогорскую железку. Вы мне отгружаете тушенку, документы привезла?

– Да, вот. Давай, где в твоих расписаться?

– Здесь. И здесь.

Марина подписалась, что приняла четыре вагона свинины.

– Сергей, вот здесь распишись.

– А тушенка где?

Марина замешкалась. «Да, действительно, а где? Милка сказала, в Караганде».

– В Северогорске, на путях, к отгрузке готовим. Где ж еще?

– Ну да. Маринка, слушай, а мы где с тобой виделись?

– А я с твоей женой шампанское пила в десять утра в парикмахерской, года три назад, – вспомнила Марина. – Она потом тебе звонила, чтоб ты за ней приехал.

– Да-а, точно… она тогда на шампанской диете сидела…

– Ага. Три бутылки в день. Завтрак, обед, полдник. На ужин салатик, запиваешь, чем хочешь. А где Нина сейчас? Давно ее не видела.

– В прошлом году от рака умерла. Худела, худела, думала – от шамы. Оказалось – от рака.

– Извини…

– Да ничего. Меня осуждают, что я с ее сестрой сейчас живу.

Марине тоже очень захотелось Серегу осудить. Но не смогла, почему-то. Да, Нинка тогда сильно похудела. И так этому радовалась! Всем свою диету советовала. Хорошая диета, вкусная.

Марина еще немного поболтала с Сергеем и стала собираться обратно.

– Ну, мне пора. Рада была увидеться.

– Марина, я отзвонюсь завтра, о’кей? Насчет тушенки.

– Да, Серега, конечно, звони.

Мила встретила непринужденно.

– Ну, как все прошло? Нормально?

– Конечно. Никаких проблем. Завтра должны с железки звонить насчет поставки полутуш.

– Да-да, хорошо… – Мила о чем-то сосредоточенно думала.

– Он про консервы спрашивал, когда отгрузка?

– Я позвоню ему. Не бери в голову.

Назавтра к обеду Миле позвонил Сергей.

– А ее нет, – трубку подняла Марина.

– Марина, ты? Не могу до нее дозвониться. Где Милка-то?

– Да по делам куда-то уехала с утра. А что такое?

– Да нет, все в порядке. Я насчет тушенки. Хочу забрать, не знаю пункта отгрузки.

– Ясно. Как появится, позвоню.

Милы не было весь день. Она не появилась и на следующий. Телефон разрывался. Звонил уже не только Сергей. Звонил какой-то банкир.

– Алло! А где Людмила? Она была сегодня?

– Нет, а кто ее спрашивает?

– Ее уже не спрашивают. Передай, как появится, чтоб Кариму позвонила, это понятно?

– Да, а Карим – она знает, кто это?

– Будь уверена, она знает.

Маринка сидела в конторе целый день ни жива ни мертва. Что-то неприятно шевелилось под ложечкой. Звонок.