Анастасия Игнашева - Ящик Пандоры

– Придётся форматировать диск и переустанавливать систему. – уныло поведал он.

– А данные? – спросила я.

– Успел кое-что скинуть на внешние носители, но не всё.

«…туман. Какой же густой туман. Мне казалось, что я схожу с ума. Все кости моего скелета были насыщены болью. Все мышцы непроизвольно мелко тряслись, Я был похож на паралитика, бредущего по пустыне.

Вокруг никого не было. От Вакса мне удалось убежать. Он сошел с ума. Я не смог отнять у него винтовку и он стал целиться в меня. Несколько шагов в сторону и мы потерялись. Туман. И тишина. Давящая тишина. Я был уверен, что моя воля была подавлена. Но чем? Как? Кто мог это сделать?

Лишь когда я смог выбраться из этой ужасной страны, я узнал от одного ученого, что ещё в восемнадцатом или девятнадцатом веке недалеко от этих мест целая команда английского корабля попала в подобный туман. Многие из матросов кидались за борт в холодное море, сходили с ума, делали странные и непоправимые вещи. Лишь капитан чудом смог как-то сделать записи в бортовом журнале о странном состоянии всей команды, о собственных мыслях о самоубийстве, о давящей тишине, о болях во всем теле, о страшном тумане, о тенях в тумане…. Я не смог найти источника этих записей, но у меня были точно такие же симптомы внезапного умопомешательства.

Капитана судна так же не нашли. Корабль был полностью пуст, покинут командой. Все вещи были на своих местах. Каких-либо следов нападения или пожара, или несчастных случаев не было. Дрейфующее вдоль побережья судно подобрали русские мореходы и отбуксировали в порт Архангельска. Они же и поведали англичанам о причине трагедии, как о странном «мереченье». По их словам такое состояние вызывали шаманы аборигенов. Попавшие в этот зов люди сходили с ума и имели склонность к суициду. Старый ученый сокрушался, что не может поехать в те края в силу своего почтенного возраста, и не может исследовать это явление. Безумец. Я испытал это состояние на себе и никому не пожелаю испытать это. Такое состоя…

….неразборчиво….»

Жуть какая!

– А что такое «мереченье»? – спросил Феликс.

– Ну тебе же сказали, что это что-то вроде краткого помешательства. – ответила Марго, – Там же написано.

– Значит, это можно навести искусственно? – снова спросил Феликс.

– А кто его знает? Очевидно – да. – ответила я, смутно припоминая рассказы покойного мужа, что ещё во времена своей курсантской юности они с друзьями предпринимали поход по Кольскому полуострову. Так вот что-то про «мерячку», Игорь рассказывал. Жаль, что я почти не запомнила ничего.

– Погугли. – посоветовала Феликсу Марго.

– А кто такие погугли? – не понял тот.

– В гугле пищи, балда!

– Что там у Стаса? – спросила я.

– Почти закончил.

– Терзают меня подозрения, что эти детки Единорога таким образом охраняют информацию о себе от вторжения непосвящённых. – сказала я.

– если хочешь сохранить информацию – лучше её вообще в сеть не выкладывать. – резонно возразила Марго.

– Но сайт у них есть.

– Не факт, что это их сайт. А вирус мог быть просто случайностью.

Марго была неисправимым скептиком. А что до меня, то я ещё в ранней юности убедилась, что, чем бредовее и неправдоподобнее выглядит предположение, тем вероятнее, что оно и окажется правильным. «Дети Единорога» хранили свои тайны хорошо.

Значит, ящик попал к бабушке в конце войны. В Восточной Пруссии, а дневники годом раньше, в 1943, ещё в России. Что было в ящике, и кто его передал – неизвестно. Точнее – что за артефакты. И почему ящик остался у бабушки? Неужели НКВД не заинтересовало его содержимое? Или бабушка скрыла от командования факт существования ящика? Жаль, что нам не удалось побеседовать. Ну да ничего. Завтра я опять поеду в больницу, может, бабушка мне расскажет, что было дальше. Да и таинственный заграничный гость тоже не давал покоя. Зачем он искал бабушку? И как он узнал, где она? От таких вопросов мне стало не по себе. А что, если этот неведомый тип захочет навредить бабушке? А уж как охраняются наши больницы – всем известно. Охранников на вахте кроме кроссвордов не интересует больше ничего. Заходите, люди добрые, делайте что хотите. На медсестру на посту надежды тоже нет. Может, поехать в больницу и подежурить там?

Больницу в итоге поехали Стас с Феликсом, сказав, что в случае «форс-мажора» там от них больше пользы будет, ибо они-де – мужчины.

– В случае чего – звоните! – сказала я.