Ирина Иванова - Наутилус (сборник рассказов)

– Я ничего не понял. Вы пили в каком-то бункере, потом вылезли оттуда, и что?

– И ничего, дом есть, воды нет, соседей нет, ничего нет. Знаете, это как по волшебству – раз, и все исчезли. Я так иногда мечтал, когда все доставало. И вот получил, как говорится: будь внимателен к своим желаниям – они могут сбыться, – и он посмотрел на свои пустые тарелки.

– С вами трудно говорить, вы не говорите по делу.

– Нет, я как раз по делу, вы спросили – и что? Я вам и ответил – и ничего. Я не знаю, что произошло, куда все делись. Я походил по городу, собрал кое-какую еду и пошел в надежде найти кого-то, и вот нашел вас или вы меня. И это все. Кстати, вы не ответили на мои вопросы.

– Мы не знаем, на каком уровне компетенции для вас, Сэм, будет достаточно. Между нами пока нет консенсуса.

– Ну, в общих чертах опишите на том уровне, где есть консенсус.

Товарищ с пятью нашивками многозначительно оглянулся, серая масса начала поспешно удаляться из столовой, а четырехнашивочный принес еще комплект обеда.

Сэм выпил только чай.

– Мы тоже ничего не знаем, мы находимся в защищенной зоне. Сюда не проникает из зоны Х ничего. Здесь полная автономия. Нас готовили для экспедиции на Цетеру, где мы должны были организовать новую колонию людей. Здесь, где мы сейчас находимся, – это сам корабль, а в будущем станция, мы в ней живем, ее доделывают, а нас подготавливают. Вне станции есть научный блок, который также дезинфицирован, и оттуда приходили инженеры, врачи и прочие сотрудники. Некоторое время назад мы обнаружили, что дверь в научный блок заблокирована с той стороны. Мы можем здесь прожить и без этого блока, но внутреннее ощущение, что нас до конца не подготовили, росло. Мы здесь прожили девять месяцев и в конце концов решили вскрыть эту дверь. И там никого не нашли, но нашли лаборатории, записи, пульт управления колпаком и все, больше никого. Нас любезно не уничтожили, мы так можем прожить еще сто пятьдесят – двести лет. Дальше мы все изучили и знаем, почему нам было так тревожно, и на этом заканчивается моя компетенция, – Генри замолчал.

– Продолжай, – властным тоном проговорил пятинашивочник.

– У нас есть женщины, но они не могут рожать, им не успели изменить ДНК. Нам нужна одна НАСТОЯЩАЯ женщина.

Сэм чуть не подавился, он им про свои взаимоотношения с миром, а у них вона что…

– Вы хотите сказать, что вы не совсем люди? В смысле вы все клоны? Что значит не успели изменить ДНК?

– Я же говорил вам, что люди эмоциональны и не будут смотреть в проблему, а будут о ней разговаривать, – съязвил Генри.

– Да, мы все выращены из пробирки. До семи лет мы жили в обычных семьях с мамами и папами, потом нас собрали, привезли сюда и начали готовить к полету. Мы все считали, что рождены естественным путем, пока не прочитали записи ученых-медиков. Шок мы уже пережили. Мы хотим закончить миссию – организовать новое общество здесь или на Цетере. В нас заложена генетически программа размножения, и это давит, так как она не выполняется.

– Ну, раз вас вырастили, то вы тоже вырастите себе наследство.

– Не можем, технически в этих лабораториях не получится. Наши женщины способны рожать. Мы изучили записи планируемых «доделок», так сказать. Им должны были все сделать в течение этого года. Но все исчезли, работы остановлены. Наши люди знают, что делать, но нет НАСТОЯЩЕЙ женщины, хотя она сама по себе тоже мало чего даст, необходимо, чтобы она забеременела, ее организм начнет перестройку, и тогда мы сможем вычленить отрезок гена, который отвечает за изменения, и добавить нашим женщинам. Мы обошли в поисках людей по диаметру около семисот километров – никого нет.

– Ух, у меня тоже шок. Извините, я мужчина. Можно я пойду полежу, подумаю, – и Сэм решил сменить тему. – Кстати, первый раз вижу такой красивый космический корабль. Я вообще в таких местах первый раз. Мне кажется, что вся эта красота утяжеляет его, ведь легче все в пластике и технологично.

– Это тоже легкие материалы, конструкторы «Наутилуса» решили, что вместе с технологичностью мы должны перевезти часть нашей культуры, и сделали такой интерьер. У нас многое работает без электричества, сжатый воздух и пневмомашины, – видимо, это все, что говорящий хотел сказать, и он закончил разговор: – Хорошо, отдыхайте. Ужин в восемнадцать ноль-ноль. Вы можете гулять по кораблю, но не пытайтесь выйти отсюда – сгорите на границе. Будьте здоровы, – и он удалился.

– Спасибо за предупреждение.

Генри тоже встал, но немного замешкался, подождал, когда уйдет старший.