Ирина Иванова: Наутилус (сборник рассказов)

Однако нет, вполне мило и чисто, неужели решили оставить пожить на земле, ну как-то совестно будет жить обмочившись, и Сэм начал подниматься с кровати. Он сел, убрал одеяло и обнаружил, что он гол, а возле кровати стояла небольшая пластиковая емкость, видимо, для того, что он хотел сделать. Он посмотрел вокруг – никого нет, и он опорожнил свой мочевой пузырь, совершенно не стесняясь.

Дрожь стала заметно меньше, но голова продолжала гореть, и Сэм решил еще поспать.

В следующий раз он проснулся сам, удовлетворенно в полудреме установил, что дрожь прошла, голова почти не болит, но хочется есть. Тело передавало ощущение приятности и мягкости, в глаза не бил яркий свет, до ушей не доносилось ни звука – все, теперь рай, оказывается, надо было только пописать.

Он открыл глаза и увидел, что находится внутри тканевого мешка, такого, какой делали в джунглях, спасаясь от комаров. Только здесь ткань красиво окружает деревянную кровать, белье, на котором он лежал, мягкое и нежное. Выглянув за шторку, Сэм обнаружил шикарную комнату, которую он разве что видел на картинках в учебнике истории – половина стены отделана деревом, а выше бежевая краска, люстра в виде дирижабля, на полу темно-зеленый ковер и посередине резной журнальный столик и два стула. С этой стороны кровати видна дверь, он посмотрел на другую сторону – стена есть, но окон нет.

Да, странное место, сказать, что я умер не получается, я ощущаю себя живым, хотя никто не знает, что чувствуют люди после смерти, но я себя щипаю, и мне больно – вроде жив. Но эта комната больше напоминает древние замки аристократии, чем современное жилье, небось, нахожусь в каком-нибудь реалити-шоу. Меня не убили, а даже наоборот – спасли, значит, будет продолжение банкета.

На прикроватной тумбочке лежала аккуратно свернутая одежда спортивного типа – легкие штаны и футболка, на правом рукаве надпись «Гость» и белый круг.

«Гость дак гость», – подумал Сэм и пошел осматривать другие помещения в надежде найти столовую.

Он, как голодный зверь, с обостренным до предела нюхом шел, не обращая внимания ни на двери, ни на интерьер коридора: оттуда, из самого далека, шел тонкий аромат чего-то жаренного, и он нашел – это была столовая, где ели человек двадцать. На первый взгляд Сэму показалось, что питается некое серое месиво, на всех были такие же серые костюмы, как и у него, и у всех были совершенно одинаковые каштановые волосы.

«Точно реалити-шоу – эти заключенные, а где-то есть надзиратели», – пробежало в голове Сэма. Запах еды доводил его почти до обморока, голова закружилась, пришлось сесть на первое свободное место.

– Скажите, а как бы мне тоже поесть – я гость, – и он показал нашивку на рукаве.

– Да, вас нашли вчера у нашей границы. Вы откуда идете? Женщин встречали по дороге?

Вся столовая замерла, после этого вопроса. Сэм оглянулся, на него были устремлены все сорок глаз собравшихся в столовой.

– Иду из Кенуки, женщин не встречал. Последнюю даму видел месяц назад или около этого, и это моя начальница, которая мне подписывала отпуск. А-ахх, нет, последней-последней была продавщица в магазине, где я брал вискарь. Я есть хочу, меня мутит от запаха, дайте что-нибудь хотя бы попить.

Тут подошел человек с подносом, поставил его перед Сэмом. Там был обеденный комплект – салат, суп, что-то типа рагу и стакан чая. Двое товарищей, сидящих за столиком, поспешно забрали свои тарелки и пересели. На их места сели мужчины, очень похожие на предыдущих, но один с пятью цветными нашивками и синим кругом на рукаве, а второй с четырьмя нашивками и голубым кругом.

«Начальство», – подумал Сэм и начал медленно пить чай, не останавливаясь, выпил весь стакан. В столовой стояла гробовая тишина.

– Хорошо-то как. А вы здесь как выжили, что это за место такое? Телевидение или база какая-то?

– Мы там, где надо, и те, кто нужно. Выжили, потому что и не жили с вами, – отрапортовал товарищ с четырьмя полосками.

– Ну, ну, Генри, не кипятитесь. Человек имеет право задавать вопросы, любопытство свойственно людям. Мы же тоже хотим от него много узнать. Например, как вас зовут и как выжили вы? Кенуки милях в пятистах отсюда, там остались еще люди?

– Зовут Сэм, в Кенуки никого нет. Я шел, шел, и вот – вы, – проговорил Сэм, уплетая самый вкусный суп на свете. – Знаете, я выжил, потому что мир поганый и грязный, и в отпуске напиваюсь по самые зюзи, чтобы быть еще мерзопакостнее мира, а кода вылезаю из своего бункера, жутко пьяный и больной, отсыпаюсь дома, моюсь в душе, и знаете, мир становится как-то более приятен, на некоторое время хватает.