Сергей Павловский - Это мое дело

– Так.

– Так налей им кипятку в трусы, как ты умеешь, и пусть закроются.

– Налил.

– Ну и?

– Там, где касается миллиардов, их миллиардов, они сами кому угодно рот закроют. И еще как.

– И сейчас они как раз пытаются заткнуть его тебе?

– Именно.

– И какими же методами?

– Любыми, вплоть до пули в башку.

– Ха-ха-ха, – нарочито раздельно выговорил Емельянов. – Что у нас тут – Чикаго, Богота или Сингапур?

– Господи, Саша, – нервно дернулся Разумихин. – Да ты в каком мире живешь?

– В своем собственном, – гордо сознался Емельянов. – Уже три года, и он мне очень нравится.

– Да ведь у нас тут – дела похлеще, чем в твоем Чикаго. Ты что, уже и газет не читаешь?

– Только местные, раздел «Текущие цены», а еще смотрю местное ТВ. На остальное я… ложил.

– Нашел чем гордиться, деревня, – фыркнул Разумихин.

– Сам дурак, – парировал Емельяновк. – Короче: чего тебе надобно, старче?

– Поработай со мной пару месяцев! – выпалил Юрка.

– В качестве кого?

– В качестве шофера-телохранителя.

Они, словно по команде, уставились вопросительно друг на друга и замерли.

– У тебя как с головой: все в порядке? – первым вышел из транса Емельянов.

– В порядке, – сухо отозвался заслуженный депутат. – Ну, так как?

– У вас в органах дефицит кадров? Получше кандидатуры нет? Наймите суперкачка из частного агентства, – посоветовал Емельянов с плохо скрытой иронией.

Разумихин только пожал в ответ плечами.

– Слушай, я все-таки не догоняю, – продолжал Емельянов, но уже без иронии. – Ты что, серьезно?

– Серьезно, – вздохнул Разумихин. – Я попробую тебе объяснить – если, конечно, хочешь.

– Попробуй, – согласился Емельянов без особого энтузиазма.

Объяснял Разумихин недолго, да и объяснения свои считал излишними: уж кто-кто, а Емельянов должен был понимать его с полуслова. Ну что он, бывший военный разведчик, мог рассказать нового такому же битому – перебитому рыцарю плаща и кинжала?

Да, он жрал водку со всеми шишками из местного УВД, из прокуратуры, с гэбешниками: все они ходили в его «друганах», но их дружба нужна, если по пьянке угодил в ГАИ, или когда твой племяш-молокосос, родительское наказание, в очередной раз побил стекла в ресторане.

Но надеяться на их помощь в том деле, которое пытался сейчас «раскрутить» Разумихин, бесполезно: у самих «рыло в пуху», да и специалисты, прямо скажем, никудышные. Нет, накрыть уголовника они еще были в состоянии, но и то до настоящих воровских «авторитетов» уже руки не доходили. Да и не нуждался Разумихин в их помощи, чтобы полностью раскрутить, кто и как под него и бензиновые самодеятельные инициативы копает. Но вот беда: пока он копался в этом деле, его запросто и попросту могли шлепнуть – и прощай.

А то, что так может случиться, он почувствовал, недавно, совсем недавно. Нет, давление на него начали оказывать уже давно: с того самого времени, когда начали подписываться первые контракты на поставку нефти с Тюменью. Потом пошли и анонимные письма с угрозами, и телефонные звонки, и дружеские советы знакомых и даже приятелей из числа законоохранителей.

На все это Разумихин чихал со своей колокольни, но теперь атмосфера вокруг стала другой.

В чем выражалась эта перемена, он пока и не смог бы сформулировать, просто носилось что-то в воздухе, и это «что-то» он чуял тренированным нюхом.

А еще «хвост», который он заметил позавчера: уж больно он был профессионален, этот «хвост», даже высокопрофессионален, кроме Разумихина его никто и не заметил.

Разумихинский шофер-телохранитель, которому «сам Бог велел», пребывал в безмятежном неведении, а Разумихин разглядел; и вот тут-то и вырисовывалась проблема: не мог он, ну просто физически не мог сосредоточиться только на своей личной безопасности, как не может генерал одновременно выполнять сержантские функции.

Голова его постоянно была забита другими, более важными делами.

А его парнишка-телохранитель… Хотя и не полагалось такого по штату, Разумихин сам нашел подходящего паренька, устроил на работу и даже приплачивал ему из собственного кармана. Но что ж… Тот махал кулаками на загляденье, отлично стрелял, машину водил просто виртуозно, а еще был он спокойным, разумным и, главное, преданным, но… Этого всего хватало, чтобы разогнать уличных хулиганов, или пугнуть мелкого рэкетира-шантажиста, но…

Сколько уже насчитал этих чертовых «но» Разумихин в своем монологе!

Не было у парня опыта, да и где его набраться? А значит, не было чутья, настороженности, как говорят хирурги, не было. Играл в красивую мужскую игру и нравился сам себе. А тут в деле появились настоящие «профи», а противостоять профессионалу должен такой же профессионал, особенно, когда дело касается защиты, а не нападения. Таких профессионалов в их городе Разумихин знал троих: Емельянов, он сам, да пожалуй, Генка Стороженко – бывший боевой прапор, погоревший на контрабанде и занимающийся не без успеха ныне автомобильным рэкетом.