Илья Музыка - Сказка снежной пустыни

– А что, у вас тут пещеры есть, не слышно? – спросил я учителя.

– Нет, никто ничего не говорил. Да и мы с учениками по округе ходим, но ничего не встречали.

Видя, что я собрался отойти к другому экспонату, учитель торопливо сказал:

– Тут на камне слова, нам их даже перевели. Эдакий «антивоенный» текст получился.

Я нагнулся над камнем. Рядом лежала отпечатанная бумажка.

«В час, когда страх сожмет твою душу, и крылья тьмы закроют путь к свету – сломай копье».

– И откуда это у вас? – из вежливости поинтересовался я, думая о глупости древних – ломать копье, когда кругом враги и тьма!

– В реке пацаны нашли, километров пятьдесят отсюда. На рыбалку ездили, и нашли. Посмотрели, что буквы непонятные, иероглифы, решили во что бы то ни стало донести и в музей поставить.

Я повернулся к старому, потемневшему старательскому лотку, но тут за окном просигналила машина.

– Это за вами, – заторопился учитель.

– Большое спасибо за экскурсию, – поблагодарил я, пожав ему руку, – случись ещё раз здесь, непременно зайду.

Трясясь в машине, я еще раз вспомнил текст на камне. «Сломай копье!», да! Глупости.

Я много путешествую. Выйдя из среды туризма, я не стал туристом, и не люблю это слово. Турист – это некий праздношатающийся субъект, который если побогаче, то парит ласты в Майами, если поглупее и посильнее – то штурмует высочайшие вершины или глубочайшие пещеры. А я путешествую. Меня влекут тайны земли, громады гор и просторы тайги. Это не туризм, это другая, альтернативная жизнь. То, что могло стать судьбой, но не стало. Тонкая нить бытия, где вправо и влево реальность, а посредине грань ожидания. И я волен выбирать себе любую жизнь. Разговоры, встречи в пути, размышления о закономерностях жизни наполняют мои дороги. Говорят, таким, как мне, надо было жить лет сто-двести назад, когда не телефон, а нож на поясе определял статус владельца. «Smith-Wesson» калибра тридцать восемь – друг мой до последней перестрелки, если мы о чём-нибудь и просим, это чтоб подохнуть не у стенки», как-то так. Ходить с Арсеньевым и Пржевальским, открывать Америки с Колумбом и Васькой, который с гаммой. После открытия очередной Америки, отлежавшись на мягкой постели, снова уходить дальше, зная, что «где-то есть окраина, туда, за тропик Козерога, где капитана с ликом Каина легла ужасная дорога».

…Но больше всего я люблю пещеры. Нет, не те, большие и спортивные, в которые так любят ходить наши спелеотуристы, а маленькие, неинтересные для них. Пещера, открытая человеком, не должна быть им забыта, иначе там поселяется грусть. Да и в таких небольших пещерах всегда есть что-то живое, непонятное. И есть время остановившись, почувствовать это. В спортивных шахтах тебе не до ощущений, там идет борьба за жизнь. Глупо – забраться на глубину, в сердце земли, и начать бороться с природой. Там не до красоты. Луч налобника на миг вырвет из тьмы фантастическую натечку на стенах, скользнет в сторону, и опять ты видишь все то же: карабины, веревки, самохваты, баллоны с воздухом для акваланга, репшнуры…. Мимо тебя летят потоки воды, низвергающиеся из верхнего колодца, и в голове одно: пройти, быстрее пройти! А в маленьких пещерах стены дышат, смотрят на тебя, прислушиваются к твоим шагам. Они хранят ушедшее время. Под ногой хрустит камень, где-то капает вода. Слышно, как шуршит крыльями проснувшаяся летучая мышь.

Чем же притягивают и как возникают эти прибежища вечного мрака?

Пещеры образуются, когда бегущая вода размывает кальцийсодержащий минерал – известняк или гипс. На экзотику типа пещер в NaCl или в вулканической лаве я не обращаю особого внимания. Интересно конечно, но рядом у нас их нет. Камчатка далеко а Удалянчи в сопредельном Китае. Лавовые пещеры к тому же чаще имеют стены, достаточно неприятные, и они больше подходят под определение «жилище Люцифера». Сказочные чертоги – не про них сказано. Доломиты и конгломераты также являются поставщиком пещер, но здесь не лекция по карстоведению.

Самый простой случай формирования величайших пещер – это развитие по типу речных русел. Подземная река, получающая основной объём питания через один вход, протекая по слабонаклонным известнякам, образует меандрирующую полость без боковых притоков. С увеличением угла падения пластов образуются колодцы и шахты различной глубиной, иногда более 200 метров. Нередко ходы образуют сложную спираль, отдельные изгибы которых в плане накладываются друг на друга. Развитием первого случая, обусловленным в основном особенностями геологического строения района, является появление в средней и нижней частях системы расширений, так называемых залов. Огромную роль в их образовании играют также тектонические нарушения. Залы могут иметь колоссальные размеры. Например зал в малазийской пещере Лубанг 11 11 Лубанг – фигня какая-то. Малайзия далеко, климат тёплый, морской. Вот и образуются там всякие подземные монстры, в которых ходить страшно. Зато какое эпическое кино снимать можно! (см. «Санкиум»). . В длину он больше 700 метров, в ширину больше 500, высота 131 м. Его площадь 154 500 м², а объём составляет 9,64 млн. кубометров. Миллионы кубометров нас мало интересуют, представить такое всё равно невозможно.