Петр Никонов - Враги Империи. Сага о Гленарде. Том четвертый

– Интересно, – наконец прервала молчание альвийка, – всё же очевидно с этими поддельными чудовищами. Почему ни полковник, ни лейтенант, ни кто другой из их окружения ничего не заметили и не поняли, что это обман?

– Когда все вокруг говорят про чудовищ, поневоле начинаешь верить в чудовищ, – предположил Гленард. – И потом, если честно, полковник, при всем к нему уважении, не произвел на меня впечатления слишком умного человека. Возможно, Донрен назначил его за какие-то заслуги туда, где от него не требовалось большого ума – в тихое спокойное герцогство Плотхавт, где с Первой альвийской войны ничего существенного не происходило.

– А тут вдруг произошло.

– И так тоже бывает, – Гленард пожал плечами. – Полковник оказался к этому не готов и позвал нас.

– А ты не думаешь, – девушка подняла глаза от тарелки и взглянула в лицо Гленарду, – что полковник сам в доле? Может, за этими нападениями он и стоит?

– Вряд ли… – Гленард почесал затылок. – Если так, то зачем ему приглашать нас? Зачем вообще поднимать шум на всю Империю? Делал бы свои дела тихо и спокойно, мы бы, вероятно, и не узнали бы ничего.

– Так, может, он наоборот рассчитывает на то, что ты подумаешь, что он ни при чем, раз он сам тебя позвал?

– Нельзя этого исключать, – согласился Гленард. – Однако я бы рассматривал эту вероятность как чрезвычайно малую. Ну, либо я идиот, и не распознаю хитрого бандита у себя под носом.

Миэльори молча усмехнулась и снова уставилась в тарелку, сражаясь с очередным куском колбасы.

– На удивление неплохая колбаса для этого насквозь пропахшего рыбой края, – Миэльори запила кусок колбасы пивом. – Рыбу я не могла терпеть с детства. У нас ее было немного, сам понимаешь, в степи не до рыбалки, хотя иногда мы жили на берегу Морайне. Но запах рыбы я никогда не переносила. Как видишь, до сих пор не люблю.

– Простите, господин… – негромкий голос прервал разговор Гленарда и Миэльори. Гленард поднял голову и узнал вчерашнего собеседника – молодого с короткой пшеничной стрижкой.

– Доброе утро, – Гленард поприветствовал стоящего у стола собеседника. – Как зовут-то тебя?

– Рагиком кличут, – юноша почесал затылок.

– Рагиком? – удивился Гленард.

– Ну, вообще-то Рагнаром, но Рагнара, говорят, я еще не заслужил…

– Славное имя, – Гленард улыбнулся. – Ну, присаживайся, юный Рагнар. Подозреваю, что у тебя ко мне дело.

– Дык, это, вы, господин, вчера чудовищами интересовались…

– И?

– Ну, кое-что могу рассказать. Только тихонько…

– Ясно дело, – кивнул Гленард. – Ну, рассказывай.

– Тут, ээээ… Вы же человек небедный…

– Понятно, – Гленард усмехнулся. – Сколько.

– Двадцать золотых 3 3 Один имперский золотой равен примерно 500 долларам 2017 года. Получается, что юный Рагнар запросил за свой рассказ десять тысяч долларов, чем, естественно, возмутил Гленарда. Сошлись, в итоге, на пяти тысячах и то Гленард явно переплатил. ! – выпалил Рагик.

– Пять.

– Ну… Пятнадцать.

– Десять.

– Хорошо, пусть будет десять, – вздохнув, согласился юноша.

Гленард полез в кошель на поясе и отсчитал десять золотых монет, положив их на стол.

– Рассказывай.

– Есть эти чудовища, есть, – прошептал Рагик, наклонившись к столу. – Много здесь про них говорят, но всё больше шепотом, потихоньку, чтобы, дык, не накликать беду на себя. Говорят, что страхолюдины эти из моря выходят и тех, кто на себе клеймо бранное несет, того забирают в свои подводные сады.

– Бранное клеймо? – удивилась Миэльори. – Это что ещё за хрень? Неприличные татуировки что ли?

– Наш юный друг, вероятно, имеет в виду печать избранности, – предположил Гленард.

– Точно-точно! – воспрял Рагик. – Печать, значит. Бранную. Ну, вот я и говорю.

– Откуда ты вообще слов таких набрался? – Гленард покачал головой.

– Ну, это…

– Давай-давай, рассказывай. Твои десять золотых ждут. Ты на них себе здесь дом можешь неплохой построить, я знаю. Так что отрабатывай, Рагик, не скрывай ничего. Ты хочешь сказать, что то, что чудища забирают людей – это хорошо?

– Ну, это он говорит… – юноша замялся.

– Он – это кто?

– Ну…

– Давай, Рагик! – Гленард начал раздражаться.

– Айомхэйр.

– Это еще кто?

– Священник. У него храм у Шьееназского мыса, это недалеко отсюда, километров десять.

– И что он?

– Ну, истории всякие рассказывает… Красивые. Его многие слушать любят. Изо всех деревень съезжаются. Если кто что о чудищах морских и знает, то только он. Лучшее него никто знать не может, факт.