Денис Шулепов - Сорока

– Я его видела, – сказала Лена, направляясь в комнату, и снова всхлипнула, уже громче.

– Видела?.. – произнесла мать, только сейчас обратив внимание на ненормальную походку дочери. Та закрылась в комнате.

– Она что – пьяная? – спросила пустоту Валентина Федоровна, пожалев, что мужа сейчас нет рядом. Он дальнобойщик и сейчас ведёт «фуру» где-то в районе Кемеровской области.

Спустя пять минут пришёл Макс.

Мать всё так же стояла в коридоре, не зная, что делать: постучаться в комнату дочери, дождаться Макса или лечь с тревожным сердцем спать?

С приходом сына одним вариантом стало меньше.

– Ты чего тут стоишь? Пришла Ленка? – спросил с порога Макс.

– Да вот… похоже, пьяная… и в слезах…

– Здорово живём! – Макс присвистнул от такой новости, погладил мать по плечу и сказал: – Поздно уже, айда спать. Завтра разберёмся.

Лена проревела почти всю ночь, забывшись лишь под утро тревожным, как безнадёга, сном.

Утром Макс собирался набрать номер Кати, как вдруг телефон зазвонил. Он снял трубку. На том конце Катя.

– Макс? Привет! Лена дома?

– Дома. Пришла вчера, похоже, пьяная, и ещё её пока никто не видел.

– Пьяная?!.. Где она сейчас?

– Говорю же: в комнате, не выходила ещё. Где Аркаша?

Макс слушал, потирая лоб и издавая время от времени междометия.

– Что с ним? – спросила Лена, когда Макс повесил трубку. Она стояла в двери своей комнаты в том же, в чём пришла домой, и бледная, как моль.

Макс обернулся. Из зала пришла мать, она уже была в курсе случившегося, благодаря параллельному телефону.

Они смотрели на Лену с презренным укором.

– Не смотрите на меня так! – плаксиво сказала она и повторила свой вопрос. – Что с ним?!

– А ты сама спроси у него. Он не ночевал дома, – сказал Макс и закрыл за собой дверь в свою комнату.

– Я разогрею завтрак, – сказала мать и, потупившись, пошла на кухню.

– Я не буду есть! – крикнула вдогонку Лена и закрылась в ванной.

Через десять минут она бежала к остановке.

Валентина Федоровна наблюдала в окно за дочерью, пока та не скрылась за поворотом.

– Дай им Бог здравого смысла!

Аркаша чувствовал, что все переживают за него, но охватившая апатия не подпускала никого близко. Он уже давно хотел в туалет, но желание не вставать было настолько сильно, что он продолжал терпеть и лежать. Состояние такое, что если умрёт от разрыва мочевого пузыря, то, значит, так оно и надо. И плевать он хотел, будут о нём горевать или нет. «Что воля, что неволя – всё равно, всё равно…»

В дверь позвонили.

«Кто-то пришёл… Наверно Макс… или Сашка… Как же они меня все достали…» – думал Аркаша, прикрывая глаза.

Гость полушепотом разговаривал с родителями. Потом послышались шаги в комнату к Аркаше.

«Идёт…» – Аркаша вздохнул и притворился крепко спящим.

Нежданный гость осторожно сел на край кровати. И тут Аркашино сердце забилось в лад, словно его крепко тряханули дефибриллятором – он почуял аромат духов.

«Что она здесь делает?» – он невольно открыл глаза, удостовериться. Да, она. И она смотрела на него, хмуря лоб и поджимая губы. Потом отвела взгляд, взяла его руку и прислонила к своей щеке. По той, что он ударил вчера.

Аркаша хотел что-то сказать, но получился лишь хриплый свист. Он прокашлялся и попробовал снова. Получилось лучше:

– Прости, что ударил.

Лена отняла руку от щеки и поцеловала его ладонь.

– Так мне и надо! Это ты меня прости, пожалуйста.

Аркаша сжал её руку.

– Обещай, что больше не пойдёшь ни в какую общагу. Ты же сама говорила – это небезопасно… А я обещаю, что никогда не подниму на тебя руку, что бы ни случилось.

– Дорогой мой, конечно, я обещаю! – Лена прильнула к нему, Аркаша обнял подругу, и прошептал:

– А я в туалет хочу.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

В зале все облегченно вздохнули.

– Конец света отменяется, – пошутил отец.

Три недели спустя.

Аркаша после работы, минуя дом, проехал сразу к Лене. Он спешил поделиться замечательными новостями. Не каждый день выпадает такое удачное стечение обстоятельств! Грех не воспользоваться.

И сейчас он сидит на кухне, ожидая, пока Лена закончит суетиться, разогревая ему поесть, и сядет, наконец, рядом, чтоб он мог обстоятельно посветить её в свои планы.

– Вот теперь рассказывай, – сказала Лена, ставя перед ним тарелку щей. Она положила голову на кулачок, состряпав игриво-серьёзное лицо, дескать, что же такого чрезвычайно важного и не терпящего отлагательства принесла… вернее сказать принёс, на своём хвосте Сорока.