Богдан Анциферов - Иезекииль

В отчаянной попытке вернуть всё на свои места, демон вновь активировал чёрные фигуры и начал стремительно укреплять с их помощью разрушающуюся картину всё новыми и новыми световыми рунами, но, увы, было уже слишком поздно, потому как спустя минуту картина неба окончательно распалась и исчезла во тьме.

Но перед тем, как это случилось, Кенхорн отчётливо увидел в одном последнем чистом осколке, что на миг завис перед его лицом, как огромное неописуемое око из иного мира всего на одно мгновение обратило на него свой взгляд, который надолго укоренился в сознании демона.

Взгляд, что за мгновение узнал о Кенхорне всё.

Взгляд, принадлежавший настолько изощрённому разуму, что его не сумел бы описать ни один из смертных.

Свет сотен свечей постепенно возвращался в идеально круглую комнату, в центре которой до сих пор неподвижно стоял Кенхорн. И, хотя с момента разрушения невероятной картины израненного неба прошло уже достаточно много времени, разум демона по-прежнему отказывался принять сам факт допущенной им ошибки.

Вновь и вновь Кенхорн мысленно восстанавливал весь проделанный ритуал, но не находил в нём просчётов. Вновь и вновь он задавал себе один и тот же вопрос, но каждый раз, ища на него ответ, натыкался лишь на странную стену беспамятства, возведённую каким-то немыслимым существом в глубинах его разума. Всё казалось тщетным и могло бы продолжаться вечно, но в какой-то момент демон просто взял себя в руки, мгновенно отогнав и стерев из памяти все посторонние мысли и образы.

И вот, спустя каких-то два дня абсолютной потерянности и полного оцепенения, Кенхорн пришёл в норму, а затем медленно, всё ещё с трудом управляя своими закостеневшими конечностями, подошёл к огромному зеркалу из вулканического стекла, что висело неподалёку, дабы тут же попятиться назад, не веря собственным глазам и боясь того, что они только что увидели.

– Неважно выглядишь, Кенхорн, – прозвучал тем временем спокойный голос, хозяин которого, судя по отражению, сейчас стоял за спиной демона.

– Ты! Но как это возможно? – всё ещё не в силах поверить в увиденное, лишь тихо прошептал в ответ Кенхорн.

– Оо. Это долгая история, и сейчас на неё нет времени, – ответил всё тот же спокойный голос, в котором Кенхорн не мог отыскать даже слабого намёка на эмоции. —Да и к тому же, ты, наверное, уже сам догадываешься о том, почему я стою позади тебя в таком виде. Не так ли?

И хотя, слыша эти последние слова, Кенхорн уже понимал своё нынешнее положение, он всё же резко обернулся, ведомый последней надеждой на то, что отражение в зеркале, да и всё услышанное в итоге окажется лишь иллюзией, вызванной остаточным полем магической катастрофы.

Однако, как только он окончательно отвернулся от зеркала, на его плечи тут же легли две неестественно худые руки, и всё тот же спокойный голос произнёс.

– Увы, старый друг, я не иллюзия и не галлюцинация, вызванная твоим недавним перенасыщением магической энергией. Я абсолютно реален, и я жажду ответов на некоторые вопросы, – закончив говорить, Иезекииль уже открыто улыбнулся, и от этой улыбки Кенхорну впервые за долгое время стало страшно, ибо в ней он видел лишь тьму и смерть.

– Ну и на какие же вопросы ты желаешь услышать ответ? – спросил Кенхорн, садясь тем временем в красивое кресло, вырезанное из монолитного куска белого мрамора.

– Не прикидывайся глупцом, старый друг, – медленно и размеренно ответил Иезекииль, одновременно с этим занимая кресло напротив, —ибо ты и так прекрасно знаешь цель моего визита, поэтому давай опустим эти ненужные разговоры.

– Хорошо, если тебе действительно так важно это знать… – начав свой рассказ, Кенхорн всеми силами старался не показывать тот страх близящейся расплаты, что с каждым мгновением креп в его сознании, однако все его усилия в итоге оказывались тщетными и не были способны даже на миг успокоить его дрожащий голос. – В тот день, тридцать лет назад, я не пришёл к тебе на помощь только потому, что…

– Довольно, – это единственное слово, произнесённое вдруг Иезекиилем почти шёпотом, моментально сковало Кенхорна и даже не дало ему закончить. —Я уже говорил тебе, что не намерен выслушивать пустые разговоры. Тем более разговоры о давно минувших днях, поэтому забудь о прошлом и расскажи мне лучше о том ритуале, что ты провёл пару дней назад.

– Но как ты узнал? – с трудом веря в услышанное, проговорил вдруг Кенхорн, обрывая следующую фразу Иезекииля.