Карл Петерс - Операция «Эмин-паша». Том II. Германский конкистадор в Восточной Африке

Берега круто поднимались с обеих сторон, так что каждое слово, даже тихо произнесенное, отзывалось громким эхом в ущелье. Здесь мне нужно было выставить только двух часовых, одного сверху и одного снизу, чтобы обезопасить лагерь от любого неожиданного вражеского вторжения.

Накануне, пытаясь спуститься с верблюдами, мои сомалийцы обнаружили путь справа от Гуасо-Тьен, которым я отправился на следующее утро. Этот путь привел нас на высоту 8100 футов (2500 м) к самому дальнему краю озера Баринго. У меня отсюда был полный обзор этой очень замечательной земли, и я полагаю, что здесь мы имели дело с огромным кратерным кольцом, диаметр которого я впоследствии смог определить в пятнадцать немецких миль (семьдесят английских миль или 111 км). В большом кольце имелось множество маленьких кратерных колец, самым глубоким из которых является озеро Баринго. Таким образом, мы стояли напротив образования кратера, которому не было равных в мире, и который я мог бы сравнить только с одной из кольцевых систем на Луне. Спуск с окраин этого кратера на глубокую долину внутри почти перпендикулярен, а пейзаж действительно великолепный.

Спустившись вниз по зигзагообразному пути, мы снова подошли к реке Гуасу-Тьен в точке, где она поворачивает на запад. Отсюда мы продолжали следовать по руслу реки. Скалы справа и слева поднимались на высоту около восьмисот футов (240 м). В некоторых местах они сближались, в других формировали довольно широкое ущелье. Опять же, там, где русло находилось в тени скал, сохранялась вода, но в тех местах, где солнце могло светить перпендикулярно, имелось только сухое дно.

В одном месте скалы так близко сошлись друг к другу, что осел едва мог протиснуться в этот проход, а верблюды застряли. Я был вынужден отойти назад и расположиться лагерем в более широкой части ущелья. Здесь мы оставались целый день, пытаясь вытащить верблюдов, что было сделано после большого напряжения усилий.

Только 5 января мы покинули ущелье реки Гуасу-Тьен, которое доходит до юго-западного угла озера Баринго. Далее мы повернули на запад, прямо через равнину к Нджемпс. Мы разбили лагерь у одного из малых притоков Гуасу-Тьен. В тот день один из носильщиков уронил горящую головню на сухую траву, которая сразу же загорелась, и огонь быстро начал распространяться, к счастью в направлении от лагеря. Это событие, к счастью, привело меня к поиску места для лагеря на месте, которое уже выгорело и не представляло опасности от огня. Я говорю «к счастью», потому что вечером ветер изменился на противоположный, и теперь огонь, который в полдень ушел в саванну, вернулся окружным путем, опять же, с большой скоростью. С трудом нам удалось расположить ослов и боеприпасы в центре небольшого выгоревшего ранее места, которое я выбрал. Г-н фон Тидеманн, который установил свою палатку на краю травянистой степи, должен был поспешно, перенести ее, чтобы избежать опасности быть сожженными в ней.

На следующее утро мы были рады покинуть это негостеприимное место, в надежде, что перед ночью мы увидим само озеро Баринго.

Томсон нарисовал очень соблазнительные картины озера Баринго. Мы надеялись найти там пищу в изобилии и восстановить чувство безопасности для собственной жизни. Поэтому, мы терпеливо часами шли через через сухую саванну, а затем поднимались к последней окружности скал вокруг озера Баринго. К одиннадцати часам озеро лежало перед нами! Зеленая травянистая саванна простиралась далеко и широко, затемняясь кое-где коричневыми и красноватыми пятнами голой земли и скал. Напротив, чуть ниже нас, поднималась крутая группа скал, которая, по имеющимся у нас картам, могла быть не чем иным, как Камазией. Это название было, кроме того, подтверждено вандоробо, которые удивились, что я мог знать такие имена. Но направо прекрасный бассейн озера Баринго изгибается, как залив Сорренто, или Неаполитанский, а к северу рассеянные острова возвышаются над его поверхностью.

Неужели мы действительно покинули негостеприимные степи масаев? Нам нужно было только спуститься к озеру, чтобы ощутить реальность.

Около часа мы наслаждались созерцанием великолепной картины. Был ли такой же энтузиазм у моих невпечатлительных носильщиков, которых интересовало только то, как скоро они наполнят свои горшки пищей? Во всяком случае, чувство удовлетворения было всеобщим, и это способствовало тому, что спуск к озеру был произведен быстрее и легче, чем при других обстоятельствах. Нам пришлось пробираться почти по вертикальному склону на протяжении около двенадцати сотен футов (360 м); конечно, не приятная задача для верблюдов, или для носильщиков, со своими грузами в шестьдесят фунтов (27 кг). По достижении края окружности кратера я остановился, чтобы собрать всю колонну. К несчастью, этим утром я потерял одного из своих верблюдов, так что у меня осталось их всего трое.