Алексей Доброхотов: Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Куда же они могли деться? И причем тут ящер? – усмехнулся Коля, доставая вторую баночку Колы из большой полосатой сумки.

– Баночку не выбрасывай, – тут же заметил Иван, закуривая вторую сигарету, – Ящера, я после уже встретил. А тогда, первым делом мы с Саньком к участковому завалились. К Михалычу. Михалыч у нас мужик тёртый, понятливый. Давно служит, повидал всякого. Долго судить-рядить не стал. С нами на мотоцикл, и к гроту. Облазал все, обнюхал и говорит: «Никуда они отсюда даться не могли. Показалось тебе с пьяну». Я ему сумочку. Он её вытряхнул. Пальцами всякие женские финтифлюшки покрутил и про деньги у меня спрашивает. «Деньги там были?» Деньги-то там были. Немного. Для нас – в самый раз. Я их предусмотрительно прибрал до этого. Но ему говорю: «Не знаю. Не видел. Всё как было, всё тут». Он мне, конечно, не поверил, но как возразить? Отыскал пропуск какой-то на эту бабу выписанный. «Ладно, – говорит, – Проверю, кто такая». На том и разошлись. Мы с Саньком к магазину, отовариться, потому, как это уже всё на второй день было, и магазин открылся, а он в район поехал, узнавать про эту бабу, что с ней, да как. Так вот, на утро дня следующего, как раз когда у нас с Саньком уже всё кончилось, является к нам Михалыч и говорит: «Забудь, Ваня, про бабу. Не было её. Понял?» «Это почему?» – спрашиваю. «Забудь, и всё», – отвечает он. «Как же это понимать? – удивляюсь я, – Я же её и вторую, которая была с ней, своими глазами видел!» «Не видел, ты, никого, – говорит он, – Причудилось тебе. Понял?» «А сумка? Сумка, откуда?» – не унимаюсь я. «Нет никакой сумки. И никогда не было, – отвечает он, – Потому как, пришли, и забрали твою сумку. Понял?». «Кто это забрал?» – удивляюсь я. «Кто надо, тот и забрал, – начинает он злиться, – Ты, тупой, что ли? Сказано тебе, ничего не было. Значит, не было. И если, ты, ещё хоть раз вякнешь мне что-нибудь про это дело, то – в морду получишь». И кулаком прямо возле моего носа основательно так повозил. Во так-то.

Иван нервно затянулся и выдохнул из себя густое, белое облако глубокого своего разочарования. Отбросил на пути очередной окурок и достал последнюю сигарету.

– И чем всё это закончилось? – поинтересовался Дмитрий Кириллович.

– Тем и закончилось, – продолжил рассказчик, закуривая, – Все надо мной посмеялись. Выставил меня Михалыч идиотом. Типа, я пьяный, невесть, что несу, а ему за меня расхлебывай. И, главное, все его поддержали. Даже Санек. Сволочь. Но я этого так просто не оставил. Кем-кем, а дураком никогда не был. Взял я свою рыбацкую плащ-палатку, продуктов дня на три и устроился в засаду возле этого грота. Сидел, сидел и на третью ночь, когда уже всё выпил и съел, заели меня комары вусмерть. Погода к тому времени испортилась. Давление упало. Дождик пошёл. Ветерок холодный поднялся. Ну, прямо северный такой, холодный. Решил я в гроте укрыться. Тем более, что в такую погоду, вряд ли кто захочет по лесу гулять. Зашёл осторожно, просветил фонариком, и пристроился на камушек возле стены. Закутался я в накидку, пригрелся, сижу и тут чувствую камень подо мной поехал. Стал он меня в себя как бы втягивать. Я словно погрузился в него, как в масло. Прямо спиной вперед. Вскочил на ноги, развернулся и обомлел. Передо мной Ящер стоит. Огромный такой, двухметровый. Башка острая, треугольная. Вот как, если ящерицу увеличить, так вот он такой, вот, и будет. На задних ногах стоял, как кенгуру. А они у него тонкие такие, длинные. Передние, на наши руки похожи, только пальцы длиннее. Он их ко мне потянул. Глаза у него овальные такие, с черными щелками, будто, даже, как покраснели. Не ожидал он, видно, меня встретить. Думал, опять бабу ему привезли. Потому и промедлил меня схватить. Но я это только потом понял. А тогда, как увидел его перед собой, так, такого дал дёру, что моментально проскочил сквозь камень обратно, в грот, пока камень этот снова не затвердел, и пулей домчался до дома. Прибежал, схватил ружье, зарядил оба ствола крупной картечью, и побежал Санька будить, хоть он и сволочь. Когда мы с ним вместе туда вернулись, естественно, всё оказалось, как обычно. Никакого Ящера мы там не нашли, и напрасно продолбали до утра тот камень, на котором я сидел. Санек опять мне не поверил. Подумал, что у меня крыша поехала. Но я-то знаю, что я там видел.

Иван загасил о ладонь окурок, словно поставив на своем повествовании большую жирную точку, и глубокомысленно молвил:

– Да… вот так-то у нас дела обстоят…

* * *

В густой иве пересвистывались беззаботные птички. Сверху ласково пригревало солнышко. Легкий ветерок шевелил листочками и доносил от края платформы острый запах разогретого гудрона. Мужики погрузились каждый в свои размышления.