ArtickleMan - Харон. Вселенная Идеалов

64-ый этаж, меньше двадцати секунд на поднятие. В пути можно осмотреть внутренний комплекс, каждый его уровень. Мало кто прогуливается по зданию просто так. Это рабочее заведение на пару тысяч человек. Это настоящая палитра характеров. Пролетая через 20-ые этажи могут бросится в глаза такие чуждые этому месту оранжевый, зеленый и красный цвета. Там работают архитекторы и декораторы. Они снесли четыре этажа проходов, чтобы поместить свой из небольшого моста вечных роз. Конечно, их выгнали отсюда и заставили оплатить штраф. Но творчество оставили. Только к чему? Редкий прохожий из одного офиса в другой вряд ли заметит сей недошедевр даже проходя напрямую. Ну сменились краски, ну пол стал отдавать глухим стуком дерева, и что с того? Также остался без внимания треснутый двор – часть 37-го этажа, где вместо стен – треснутые стеклянные панели. Если присмотреться, там вообще весь интерьер выполнен в стекле – столы, как аквариумы, где водная гладь, скрывают мнимое морское дно, мебель, отшлифованная до блеска, даже мелкие детали. Такие небольшие кофейные столики, где в многослойном стекле плавали фарфоровые рыбки, чуть ниже металлические раковины блистали керамическими жемчужинами с подсветкой. Сверху ваза со стеклянными цветами. Таких волеизливаний полно, на каждый этаж по штуке. Только в этом и состоит суть, что стало много всего. Много творчества: музыки, кино, рисунков. Много авторов. Мир переполнен всем тем, что было в единичном экземпляре. Все больше людей овладевают сложными навыками, тем самым обесценивая их. В моде быть достаточно умелым, чтобы обращаться с графическим редактором на углубленном уровне, знать правильную планировку здания, пользоваться навыками дизайнера ради обустройства жилища. 64-ый этаж. Пора выходить.

Тут главной чудачкой была Лайма. Но вне сомнений, она была профессионалом. Главный креативщик, гениальный изобретатель мелких механизмов, да и просто милая девушка. Но сейчас она не очень вежливо использовала речь. Ее волеизливание складывалось в бранные слова, что даже стоит поискать словарь, для поиска их значений.

Харон вошел в общую комнату. Это была идея Лаймы – совместить кучу маленьких рабочих мест в четырех стенах. Поначалу все согласились, а потом стали использовать приборы звукоизоляции. Поэтому из всего шума можно расслышать лишь редкие проявления эмоций виновницы социальной сплоченности. Она сама блуждала вдоль оконной панели, всю заполненную листками. Некоторые из них были еще живыми рисунками. Остальные смело закрашены красным маркером и судя по «аккуратности» – прямо на стене. Это, наверное, вообще плохие идеи, так как за маркер она редко бралась.

– Творческий кризис плохая штука. – прокомментировал действо Харон.

Едва заслышав чужой голос, девушка обернулась. Лайма часто меняла образ. Сегодня это: прическа – каре, корни, прокрашенные в ядовито-зеленый цвет, якобы рабочая одежда художника – удобные штаны и футболка в остатках и пробах краски. Верх проделан вручную – капли и размазанные комки не могут так элегантно гармонировать благодаря случайному расположению. Да и слегка приглядевшись, можно высмотреть силуэты милых зверушек. Лицо ее покрывал натуральный макияж, слегка подчеркивая ее глаза голубого цвета, которые и так выделялись на ее малом худеньком личике. Они сейчас довольно грозно смотрели на Харона.

– Считаешь себя умным? За констатации фактов теперь тебе медаль выдать? – Харон чувствовал, что слова готовились посуровей. На самом деле она не была плохой. Просто творческая натура склоняет к деструктивному мышлению. Талант на одной чаше весов, последствия на другой. Так справедливо. По крайней мере, со стороны других.

Харон молча поднял руки и отошел. Ему не хотелось ввязываться в спор, ибо в жизни это редко к чему приводит хорошему. Утреннего вызова ему хватило. Стоит уже приступить к работе.

Нужна мысль. В последнее время Лайма все чаще сидит в офисе. Неужели ей некуда сходить? Неужели друзья никуда не зовут? Вообще, есть ли у нее друзья? Ему приходит на ум лишь Морен – его собственный старый друг. Когда-то он принял работу искателя, пошел по стопам Харона. У всех своя мотивация, его же привлекали деньги. Суровая правда жизни.

– Приятно, что ты вспомнил обо мне. Уже почти год не пишешь. – сухой, прерывистый голос доносится из-за спины. Вокруг нет кабинета, Лаймы и коллег. Только он.

– Это с твоей стороны. Я молчал всего три дня. И сам знаешь, что по делам.