Катори Ками - Что рассказать вам об Иваре Маккое?

А потом наступило утро. И на первом же занятии я понял, что легко не будет. Казалось, я никогда не запомню названия всех этих приборов и рычажков, а уж понять, для чего они… да проще весь биоразлагатель вычерпать чайной ложкой. Ивар, сидящий рядом, кажется, уже все знал – так быстро и легко он учился. В конце занятия нас посадили за симуляторы и дали контрольный тест. Я было совсем отчаялся, но Ивар показал мне на большой монитор в центре учебного класса, куда выводились результаты: оказывается, были те, кто справился похуже меня. А вот Ивар оторвался далеко ото всех. Леонард, занявший вторую строчку протокола, отстал от него на добрый десяток баллов.

Собственно, это почти все, что я помню о том периоде. Дальше так и пошло – утром были теоретические занятия, после обеда – работа на симуляторах, а по вечерам мы просто отдыхали и болтали – чаще втроем, но иногда чуть ли не всем отрядом.

О первых месяцах рассказывать нечего. Вы думаете, он у меня один, что ли, был? Да таких, как они с братцем, у меня девяносто процентов новобранцев! Ну, может, не как Маккой, но как деревенский увалень этот – так почти все.

Моя работа с ними начиналась на следующий же день после принятия присяги и заключения контракта. Пары часов мне хватало, чтобы ознакомиться с личными делами всех. Да что там изучать-то… родился, вырос. Уже хорошо, если судимостей не было и в анализах наркотиков не нашли.

А что вы хотели? Армия всегда была последним шансом для подобной публики. К нам, правда, такие редко попадали, но в любом правиле есть исключения.

Считаете, что я предвзят? Ваше право. Только вот я сам закончил Летную Академию Альянса.

Академию, понимаете? На Земле! Обучение там не имеет ничего общего с экспресс-курсами по типу «Взлет-посадка» на наспех оборудованной Базе. Это старейшее во всем Альянсе учебное заведение! Нас проверяли вдоль и поперек, чуть ли не кишки просвечивали. Сложнейшие экзамены по общеобразовательным и специальным дисциплинам. Медкомиссия, которую никогда не пройдешь с отклонением слуха в одну десятую процента, про зрение вообще молчу – только идеальное, а лучше модифицированное. Потом несколько недель психологических тестов. И отсев каждый месяц по результатам сквозных проверок.

К тому дню, когда курсантам разрешали впервые сесть в кабину летательного аппарата, оставалось в лучшем случае шесть из десяти принятых. И это было только начало. Дальше – полетные тренировки по пять часов в день, столько же теоретическая часть. Остальное время – физподготовка. И бесконечные экзамены, зачеты…

Погоны лейтенантов стоили дороже воды на иных планетах. Они доставались трем из десяти поступивших, но эти трое были самыми настоящими асами. И не раз доказывали это в боях.

А эти… Группировку Космофлота наращивали слишком быстрыми темпами. И никто из наших начальников уже не готов был вкладывать астрономические суммы в обучение каждого пилота, а уж учитывая, какие потери мы несли, это и вовсе было бессмысленно. Нас, выпускников Академии, кто еще оставался в живых, по-быстрому сняли с боевых дежурств и отослали вот в такие вот учебные корпуса инструкторами. Люди, положившие свою юность на то, чтобы стать лучшими из лучших, вынуждены были теперь лепить конфетки из фермерского дерьма.

Только подумайте – фермеры! В жизни своей не видевшие техники, сложнее аэрокара, имевшие за плечами лишь базовый аттестат – и это в лучшем случае! И туда же, в пилоты!

Моя бы воля, я бы таких и в десант не взял.

Внешность у них тоже была соответствующая. Как и поведение. Можно достать человека из деревни, но вот деревню из человека – вряд ли. Новая униформа и аккуратная стрижка мало что меняли.

С Леонардом мы крепко подружились, хоть он и был из совершенно другого мира. Ну, знаете, если обобщить, то наш мир был из навоза, а его… Даже не знаю, какое сравнение подобрать. Судя по тому, что он рассказывал, то пожалуй, что из радости. Нет, правда. Он радовался всему на свете, веселил всех, включая преподавателей-офицеров. Ивар тоже всегда был веселым, но это скорее шло изнутри, сдержанно. А вот Лео был ярким, шумным – смеялся, говорил громко, честно и открыто, заполнял собой любое помещение. Ему даже прозвище дали «Король-Солнце». Не знаю, вроде бы из истории что-то, а, может, и нет. Но это правда было про него.