Кирилл Леонидов - Заря. Повесть и рассказы

Между прочим, у Захара оказалось преимущество, о котором рассказал честно: он кое-что знал о разговорной речи древних славян, поскольку изучал вместе с матерью славянские письмена, знал и об обрядах, культовой идеологии. Только вот как все это не просто понять, а почувствовать? Когда держал в руках древние предметы быта, в сознании не рождалась сопричастность времени, и мостик никак не перебрасывался. Тут даже мама-археолог ничего изменить не в состоянии, ведь уровень её восприятия несравним с его пониманием и ощущением. Ну, железка и железка, кусок бересты с информацией, дальше не шло. А мать говорила, что она будто голоса слышит из земли… Предметы в её сознании оживали и говорили больше, чем скажет кто-то строками в учебнике или эмоционально и содержательно на лекции. Она говорила, что это такой особый интимный опыт, в который она не пустит никого. Общение с предками… Бред.

После лекционного материала с учетом ранее имевшихся знаний Захар практиковался дома, и мама отметила, что он может говорить простые фразы, а также воспринимать речь.

Встреча с психологом была уже без участия матери. Вот об этом стоит сказать особо. Квалификация такого исторического или этнографического психолога своеобразна. Он должен был доходчиво вложить в голову такие вещи… Например, этот специалист, звали его Юра, начал со следующих постулатов:

«Готовься к любому развитию ситуации».

«Ты рождаешься для новой жизни, весь твой опыт из прежней никуда не годится, более того, опасен, потому что может подвести в тяжелую минуту. Например, тебе придется бороться за свою жизнь… Да-да, а как ты хотел? Или выполнять непосильную работу. Что сделает современный человек? Прекратит, отойдет в сторону, убежит, забудет, воспримет, как неудачную шутку, возмутится, будет умничать, пытаясь доказать бессмысленность того или иного предлагаемого ситуацией или соплеменниками действия. Не спеши. Помни, нет Захара. Он остался в двадцать первом веке за многовековой толщей времени, к которой нет пути, как нет дороги в другое измерение».

«Лишь по мере постижения логики происходящего, можно приступать к осмысленным самостоятельным действиям. Или, например, к противодействию».

«Алгоритм игры известен модераторам, он есть, хотя нет сценария как такового, в целом продуман так, чтобы игроки могли двигаться от простого к сложному и к самостоятельности приходили постепенно, по мере вовлечения в историю игры».

«Отличить игроков от модераторов, принимающих участие в общем действии, имеющих свои задачи, трудно. Даже наличие бороды у взрослого человека еще ни о чем не говорит (в игре примут участие и взрослые без бороды, здесь нет ограничений). Знать можно лишь того модератора, которого назначили работать непосредственно с тобой, как со своим игроком. Такой модератор будет тебе известен, и ты сможешь назначить ему максимум пять встреч для получения консультационной помощи».

«Филонить и пытаться похулиганить на современный манер не получится. Это сразу будет отслеживаться и приведет к выводу из игры».

«Просто расслабься и плыви по течению, стараясь оставаться самим собой. Но не таким, какой ты сейчас, а таким, каким станешь там. Надо вжиться в новый образ».

«Все начнется, когда ты войдешь в игру, и с тобой заговорят. Ничему не удивляйся, начни с экспромта, к которому отнесутся благосклонно, если он удачен, если нет, тебе помогут выйти из ситуации. Но такое, скорее всего, произойдет только однажды. Дальше требования станут жестче».

«Если будет трудно и страшно, может, больно, – молись. Я дам тебе небольшую молитву – заговор, ты легко ее выучишь. Только не бойся. Бояться, все равно, что предать себя позорной смерти. И терпи боль. Боль – часть жизни, она неизбежная реальность, и отступать перед ней бессмысленно».

«Твое новое имя станет тебе известно во время игры. Тебя им назовут, обратившись соответственно. Ничего не пытайся выяснять и спорить в связи с именем. Это бессмысленно и неправильно».

«Ты часть единого целого».

«Уважай уклад».

«Если надо умереть, умри».

Захар почему-то промолчал в этом месте. А психолог отметил про себя, что из парня может быть толк, потому что не удивился и не воспротивился. Удивление, а протест уж точно, в данном случае возникают у того, кто еще не в игре и скорее всего там по-настоящему никогда не будет.

Этот в игре. И игра уже началась. Она начинается не с сиреной, свистком, возгоранием факела, выходом к шлагбауму или на некую территорию, а незаметно в ходе общения уже в процессе таких вот собеседований. Собственно, нет подготовки как таковой, есть заглатывание игрока новой реальностью. Не игрок входит в игру, на самом деле, а игра в него.