Яна Ямлих - Изгнанники. История, написанная по снам

В одно субботнее утро мы с Полом занесли в кафе свежие кексы его мамы, которые она пекла для продажи. Кафе было пустым. Мы передали теплую ароматную коробку владельцу и хотели уйти, но Пол вдруг одернул меня и кивнул в сторону. За выступом стены, незаметный сначала, сидел человек. Он завтракал и задумчиво смотрел в окно. С первого взгляда было видно, что он пришел издалека: его потертая куртка выглядела почти как бывалые штормовки наших охотников и рыбаков, его сапоги истоптались в пути, и даже выражение его лица было таким, словно он два раза обошёл вокруг света и не нашёл то, чего искал. На вид я дала бы ему лет пятьдесят. Его широкий подбородок оброс пятнистой из-за вкраплений седины бородой. Он сидел, подперев левой рукой щеку, а правой качал между двумя пальцами ручку вилки. Рядом с ним лежала на скамье серая, растянутая шапка.

Глаза у Пола так и загорелись. Это был первый раз, когда мы увидели загадочного незнакомца своими глазами.

– Хочешь, подойдём к нему? – Спросил Пол.

Я уклончиво ответила, что нехорошо беспокоить человека за завтраком, тем более, когда он о чём-то думает. Но Пол будто и не слышал моих слов. Он уверенно подошёл к столику незнакомца, протянул мужчине руку и сказал:

– Здравствуйте, сэр. Меня зовут Полуэл Джонсон.

Незнакомец рассеянно обернулся, отложив вилку, посмотрел на него, улыбнулся, пожал протянутую руку и представился:

– Дарс Олович. Чем могу быть полезен?

– Мы просто хотим познакомиться с вами. Можно?

– Кто это «вы»?

– Я и моя подруга. Аля, иди сюда!

Я робко подошла и пробормотала:

– Извините…

– Не извиняйтесь, я привык к вниманию, – он усмехнулся и проговорил куда-то в сторону: – Если бы каждый из жителей этого города извинялся перед разговором со мной, их извинениями можно бы было расплатиться даже за убийство.

Мы с Полом удивлённо переглянулись и промолчали.

– Так что вы хотите узнать обо мне, ребятки?

– Ну… откуда вы, что вы видели, что привело вас сюда… – Пол, обрадовавшись завязавшемуся диалогу, с готовностью уселся напротив этого господина.

– Я из далекого западного города, брожу по свету в поиске смысла жизни. Звучит, конечно, банально и нелепо, но это так. Можете звать меня «смыслоискателем».

Пол улыбнулся, желая выразить свою заинтересованность. Вздохнув, я присела рядом с ним.

Дарс Олович рассказал нам, как он бродил по разным городам и спрашивал у людей, в чем они видят смысл жизни, и в каждом городе люди отвечали ему по-разному.

– Одни видели смысл жизни в любви, другие – в детях, третьи – в искусстве, а иные считали, что жить надо просто чтобы сделать себе приятное… А вот вы, в чем вы видите смысл жизни? Для чего живете?

Он прищурился и посмотрел вдруг прямо на меня, так что я смутилась. У него были пронзительные, даже колючие серые глаза. Удивительно, какими разными могут быть серые глаза. У Тома они почти всегда смеялись, у Пола светились, а у Дарса Оловича отдавали стальным блеском. И, надо сказать, этот взгляд добавлял ему шарма. С таким прищуром он очень походил на бродягу-мудреца.

– Мы живем для тех, кто хочет, чтобы мы жили, – ответил Пол. – Смысл жизни в том, чтобы делать людям добро или хотя бы в течение всей жизни удержаться от искушения сотворить зло. Жизнь – это испытание.

Дарс Олович кивнул:

– А если ты сделаешь зло, значит, смысла в жизни больше нет?

– Есть: искупить свою вину.

– Понятно. – Он отпил свой кофе. Его тарелка была уже пуста, и, наверное, зайди мы на несколько минут позже, мы бы уже его не застали.

– А ты как думаешь? – Дарс Олович снова посмотрел на меня.

– Я согласна с Полом. Но неужели вы ушли из дома только чтобы узнать ответ на этот вопрос?

– Странно, да? Однако, это так.

– Но тогда вы не найдете ответа, потому что в этом поиске и есть смысл вашей жизни.

Он посмотрел куда-то вдаль, словно сквозь стену, и спросил:

– Тебя зовут Аля?

– Да.

– Алита, – вставил Пол.

– Но можно Аля, – добавила я.

– Ты не права, Аля. Дело в том, что очевидное не всегда является истинным…

Но тут в бар вошел наш сосед и надолго отвлек Дарса Оловича разговором о предстоящей рыбалке. Какое-то время мы с Полом молча ждали, но вскоре стало понятно, что нас уже не замечают, и мы ушли – только чтобы на следующий день прийти сюда снова, в это же время. И дело было уже не только в кексах: незнакомец заинтересовал нас. Впрочем, и пугал он меня тоже по-прежнему.

Мы общались с Дарсом Оловичем чуть больше недели. На четвертый день мне казалось, что он уже ждет нас и даже радуется, когда мы подходим к нему. Каждый раз он задумчиво, размеренно, словно перебирая старые письма или фотоснимки, рассказывал о тех людях, которых он встречал в своей жизни. Он убеждал нас, что знал человека, который умел летать, и женщину, которая не старела и в шестьдесят выглядела двадцатилетней. Я рассказала ему про мальчика с ручной лисой, которого мой дедушка видел в молодости. А Дарс вдруг рассмеялся своим резким, прокуренным смехом (который, кстати, нравился Полу):