Александр Барсков - Долг дружбы

Меня поразило, что в таком состоянии Билл может думать и строить планы.

– А что случилось? – спросил я, – это все медведь, да?

– У меня улетела шляпа, – начал Билл. – Я остановил коня и пошел назад. Тут откуда не возьмись этот медведь. Лошадь испугалась, встала на дыбы и убежала. Я выстрелил в медведя из револьвера, пару раз, ну что ему сделается? Он набросился на меня, ударил несколько раз, но я успел выхватить нож и воткнул его ему в грудь и шею. Дальше, я видимо потерял сознание.

Мы с Уильясом пожелали Биллу скорого выздоровления и, оставив его с тяжелым сердцем, двинулись дальше.

***

На обратном пути из Сакраменто на одной из станций, мы узнали про Билла. Выяснилось, что на следующий день, после того как все произошло, его увезли на повозке в Канзас-Сити, где есть несколько приличных больниц. Мы доехали до Сент-Джозефа, и там нас ждало письмо Хикока.

«Дорогие Майк и Чарли!

Рад сообщить, что со мной все в порядке. Надеюсь с вами тоже. Сейчас я в больнице Святого Павла в Канзас-Сити. В связи с моим ранением мистер Рассел дал мне некоторое время на восстановление и после больницы я отправлюсь в Небраску на станцию Рок-Крик, где буду выполнять более легкую работу. Как только все мои ранения окончательно заживут, я сразу же вернусь к выполнению своих обычных обязанностей.

Надеюсь на скорую встречу, Билл»

«Лучше, чтобы тебя судили двенадцать, чем несли четверо» АМЕРИКАНСКАЯ ПОСЛОВИЦА

Прошло без малого четыре месяца, прежде чем мы вновь увидели Билла. В течение всего этого времени, мы с Майком продолжали раз за разом пересекать пол страны, получая за это неплохие деньги. Билл изредка писал нам из Рок-Крика, но ничего определенного из этих писем мы не узнали. Единственное, что было ясно, это то, что здоровье Хикока значительно улучшилось. И в конце февраля, по возвращению в Сент-Джозеф, нас ждало письмо от Билла. Здесь, я бы хотел немного извиниться за большое количество писем, которое будет в моем повествовании, но мне кажется, что без писем, приведенными мной почти дословно, рассказ о жизни Билла Хикока будет несколько не полным. Тем более письма, играют здесь не малое значение.

«Дорогие Майк и Чарли!

Я уже совершенно здоров и не вижу необходимости более оставаться в Рок-Крике. Поэтому, я буду очень благодарен, если вы приедете сюда за мной. У меня имеются определенные планы по поводу нашей будущей жизни. В Сент-Джозеф я, и скорее всего вы, больше не вернемся, и я прошу вас взять с собой моего коня Леонарда. Отправьте письмо, за день до того, как соберетесь ехать.

Скоро увидимся и удачно вам доехать, Билл»

Мы сделали все, как сказал Билл. Попрощались с мистером Бенджамином Фиклином, который поблагодарил нас за долгое и усердное выполнение тяжелой работы, затем написали Биллу, что получили его письмо и выезжаем к нему с первым же поездом в Небраску.

Чтобы добраться до Рок-Крика нам пришлось несколько раз пересаживаться с поезда на поезд. Больше всего проблем нам доставляли лошади, которым не особо нравились пересадки с одного товарного вагона на другой. В итоге в Рок-Крик мы прибыли на третий день после выезда из Сент-Джозефа. Была поздняя ночь, в купе зашел проводник поезда и сказал, что мы прибыли на станцию Рок-Крик. Выйдя из вагона, мы вывели лошадей и осмотрелись.

Стояли мы совершенно одни на небольшой платформе. В тусклом свете фонарей, был виден ряд грязных лавок, чуть поодаль небольшой дом с остроконечной крышей и массивными вокзальными часами. Позади платформы виднелись силуэты домов.

К нам тут же подбежал заспанный старик носильщик с фонарем.

– Мистер Аттер и мистер Уильямс?

– Да, – удивленно ответил Майк.

Согласитесь, было от чего удивляться. Выходите на маленькой станции в Небраске, а первый попавшийся, и при этом совершенно незнакомый человек называет вас по имени.

– Мистер Хикок просил передать вам, когда вы приедете, что он ждет вас в ближайшем салуне.

Носильщик не соврал. До ближайшего салуна было две минуты ходьбы от станции. Даже издалека, в полной темноте, его можно было отличить от других строений по освещенным окнам. В помещении было всего два человека – Хикок и бармен, с которым Билл разговаривал. При виде нашего друга живым и здоровым я невольно улыбнулся, и на душе стало как-то теплее.

Услышав звук открываемых дверей салуна, Хикок повернул голову, и на его лице проступила улыбка.

– Майк, Чарли, черт возьми! Не представляете, как я рад вас видеть!