Александр Барсков - Долг дружбы

Преодолеть горы мы с большим трудом смогли. На шестой день пути около полудня мы пересекли реку Грин-ривер, поменяв лошадей, и хорошенько выспавшись на одноименной станции, мы двинулись в финальный отрезок пути с новыми силами.

Про Хикока мы вспоминали лишь изредка и были уверены, что он находиться уже в двух днях пути от Сакраменто. Однако вечером того же дня нам пришлось о нем вспомнить при следующих обстоятельствах.

От станции Грин-ривер мы проехали миль двадцать. Местность все еще была гористая, растительность была также скудна. Вдруг, метрах в двухстах впереди мы что-то заметили. Был закат и солнце светило прямо нам в глаза, поэтому разобрать что это, было невозможно, но когда мы подъехали ближе, все прояснилось, однако только отчасти.

На земле лежала мертвая лошадь. Что стало причиной ее смерти, с первого взгляда нам разъяснить не удалось. Чуть поодаль лежало трое индейцев, так же все мертвые. Один был убит ножом, двое застрелены. Внезапно Майк постучал меня по плечу.

– Что?

– Смотри, – он указал пальцем налево. Там метрах в пятидесяти лежала еще одна масса.

Подойдя к тому месту, мы увидели еще одну мертвую лошадь, а под ней, придавленный, лежал индеец. На вопрос кто мог устроить такую страшную бойню, я тут же сам себе и ответил.

– Как ты думаешь, Майк, не мог ли это быть Хикок.

– Билл? Нет, не думаю. Мне кажется он сейчас милях в двухстах отсюда.

– А вдруг он задержался? Взял на станции медленную лошадь, или загнал ее.

– Нет, Чарли. Хикок не мог выбрать медленную лошадь. Поверь, он разбирается в лошадях, лучше всех кого я знаю, Бьюсь об заклад, на каждой станции Хикок брал лучшую из лошадей, что там находилась. Да и загнать ее он не мог, нам ведь по дороге сюда не встретилось ни одной мертвой лошади.

Мы вернулись к трем индейцам и принялись осматривать первого мертвого скакуна. Принадлежал он явно не индейцу. Об этом свидетельствовали лассо и пончо, прикрепленные к седлу.

– Все это случилось не больше часа назад, – заметил Майк, – иначе бы на трупы слетелись грифы и сбежались койоты.

– Где же тогда всадник этой лошади?

– Взял одну из индейских лошадей и поехал своей дорогой.

– А если он ранен и не в состоянии сесть на лошадь?

– Я тебя понял, Чарли. Если ты думаешь что это один из курьеров, то, как бы он не был сильно ранен, мы его догоним.

На самом деле меня не оставляло чувство беспокойства за Билла, к которому за время нашего не долгого знакомства я уже успел привязаться.

Майк оказался прав. Проскакав всего около мили, мы в сгущавшихся сумерках, увидели силуэт человека, шедшего к нам спиной. На плечах он нес что-то объемистое. Подъехав поближе, мы увидели, что это мочила. Однако, человек несший ее был не Хикок. Услышав стук копыт, он обернулся и остановился.

Это был человек лет тридцати пяти с очень твердыми и грубыми чертами лица. На нем была белая ковбойская шляпа, белая рубашка, запачканная пылью и кровью. Темные брюки были порваны, а сапоги все в пыли. Он был вооружен, на ремне была кобура, а на другом боку висела наваха в ножнах.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, затем Майк спросил, указывая пальцем туда, где на некотором расстоянии лежали четверо убитых индейцев.

– Это ваших рук дело?

– Моих. Я вижу вы тоже курьеры?

– Да. А вы смелый человек. Как вас зовут?

– Фрэнк Вебнер.

– Вы ранены?

– Да. И что с того?

– Садитесь на лошадь, мы довезем вас до ближайшей станции.

– Вы вообще читали договор? Задержки в пути исключаются. Я должен дойти сам.

– Вы ранены. Это особый случай.

– Это мои проблемы, что я ранен.

– Тогда может мы довезем вашу мочилу до станции.

– А если с ней что-нибудь случится? Я ведь не могу вам доверять, так как мы совсем незнакомы.

– Можете, – немного нервно ответил Уильямс, – черт возьми, мы тут помочь пытаемся, а вы комедию ломаете!

Вебнер рассмеялся.

– Ну ладно! Вы хорошие парни. Ваше дело, берите мою мочилу, а в Сакраменто посидим, пропустим по рюмочке чего-нибудь за приятной беседой и узнаем побольше друг о друге. До встречи!

Мы пожелали удачи Вебнеру и, взяв его мочил, мы пришпорили коней и ускакали в темноту.

На ближайшей станции, до которой мы доехали в середине ночи, как всегда сменили коней и отдали мочилу Вебнера, и сказали, что ее надо отдать человеку, который ранен и придет сюда ближе к утру.

Остаток дороги прошел без приключений и на десятый день пути мы были прибыли в Сакраменто. На станции Сан-Андреас мы оставили свои мочилы второму главе Пони-экспресса Уильяму Расселу. Там же нас встретил Билл Хикок. Он пожал нам руки и сказал, что очень рад видеть нас целыми и здоровыми.