Эллиот Гант - Чужое черту не продать

– Что мы теперь будем делать? – осторожно спросил мальчик друга.

Бес задумчиво вздохнул, втягивая свежий влажный запах хвойного леса, и кашлянул. Зорька, нежно поклевав его за пальцы, спрятал голову под крыло. Берк осторожно поднял птицу и, отогнув матерчатый полог бежевой повозки, запустил его туда, подтолкнув ладонью к бесформенной груде тряпья под которые он заранее положил несколько каю, чтобы Зорька не замерз ночью. Сокол удовлетворенно крякнул и, усевшись в импровизированное гнездо, уснул.

– В столицу мы не вернемся, – сразу отрезал Берк, возвращая тент на место, – но и циркачей обременять не станем. Как только лес Семи останется позади, их путь ляжет по обычному маршруту. Труппа посетит Хансулат и двинется его восточными землями прямиком к Годро. Там зазимуют и только в месяц новой земли соберутся обратно в Асханну.

Благодаря тому, как мастерски Фоукс обдурил воинов Наместника, позволив себя догнать только к исходу недели и обыграв все так, что ни у кого не заронилось и мысли о причастности Бродяг к пропаже наследника, труппа могла позволить себе вернутся на юг вполне спокойно. Чем и собиралась воспользоваться следующей весной.

– Мы с ними до северного княжества не дойдем, – продолжил бес, – примерно на полпути до туда возьмем восточнее, попадем к Разлому через оазисы Хансулата и перейдем по Мосту Сулатиллари на мою родную землю.

Малкут ахнул, глядя на друга широко распахнутыми глазами.

– На темную сторону? – воскликнул он и тут же поспешно прикусил язык.

Бес не обиделся, только хмыкнул.

– Не хочу вмешиваться в привычную для тебя картину мира, Малли, но та сторона не такая темная, как о ней принято думать.

– Разве не те существа развязали войну? – осторожно спросил мальчик.

Берк наморщил лоб и смущенно почесал затылок.

– Войну развязали Драконы. Те самые, что велением Сулатиллари должны были растить и оберегать вверенный им народ. Люди – орудие в их руках.

– Сулатиллари мог этому помешать, – жестко сказал Малкут, – а орудие отказаться воевать, отказаться убивать друг друга, восстать.

Берк тихо и совсем невесело рассмеялся.

– Я не говорил, что они умны и сильны духом. Стадом легко управлять. И еще легче управлять доверием. Крылатым Повелителям доверяли, как самому Сулатиллари, и, к сожалению, это не привело ни к чему хорошему. Люди могут быть бесхарактерными и глупыми, но это не делает их «темными». А судить Творца я вообще не берусь.

Малкут задумчиво сощурился, серьезно размышляя над произнесенными словами. Внутри его терзали все те же вопросы, что и в самом детстве. Как мог Творец допустить такое? Иногда ему казалось, что если бы все люди на земле были такими, как его «нечестивый», жизнь стала бы куда лучше.

– А там куда? – через какое -то время спросил он друга.

– Там у меня… семья… – извиняющимся тоном ответил бес.

– Семья, – эхом ошарашено повторил Малкут.

Он никогда и не задумывался, что у беса могла быть семья. И не та, что ждала его возвращения за Последней Чертой в виде полыхающей адовым пламенем крысы, а настоящая – с родителями, сестрами и братьями, возможно любящим дядюшкой или ворчливой, но доброй бабушкой.

– Ты никогда не говорил, что у тебя есть семья, – шепотом произнес Малкут.

– Ты никогда не спрашивал, – рассеяно объяснил бес, – я не самый положительный персонаж в твое жизни, Малли, мне казалось, чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Мальчик закусил губу, скривив рот в недовольной гримасе.

– Что ты имеешь в виду? – решил уточнить он.

Берк устало вздохнул, предвкушая неприятный и очень долгий разговор, не без труда опустился на землю перед повозкой и сказал:

– Такие, как я, не обитают среди живых. Мы приходим ненадолго, как бестелесные духи, пакостим, пугаем народ, несем весть смерти, но после возвращаемся обратно в преисподнюю, не задерживаясь в этом мире. Однако мой случай слегка отличается от описанного. Знаешь, чем?

Он и так предполагал ответ на этот вопрос, но дождался пока друг сядет рядом с ним и отрицательно покачает головой.

– Я появился, как живое существо. Я родился, случайно затерявшись в Пластах мира. Это редкость, но так происходит. Когда такое случатся, огоньки души нечестивого ищут приют в мире живых. Нужна пустая, самая незащищенная от вторжения извне, не освященная оболочка. Тело умершего при рождении ребенка – идеальны сосуд. Огненная сущность нечистого вспыхивает в мертвом теле, запуская сердце по новой и толкая кровь бежать по венам. Сначала это воспринимается, как чудо, но при наречении, когда ребенку дают имя в Храме Дракона, то, что было ребенком превращается… в меня… когда так происходит нас, чаще всего, уничтожают, в храмах для этого стоит специальная чаша – Пасть Дракона – с Чистой Силой крылатого Повелителя. Ребенка просто швыряют туда, и телесная оболочка сгорает, а дух беса изгоняется обратно в Хода Огненной Крысы.