Юлия Лангровская - Трущобы во дворце

– Дело ваше. Только способы все же есть.

Через пару дней, поняв, что мать не собирается следовать ее совету относительно новой беременности, Саша оставила ее в покое, но у нее появился повод проверить, действительно ли юный доктор такая уж неподходящая партия или все же, имея рядом практичную и умную жену, он окажется довольно покладист, чтобы им можно было руководить на полную катушку. Уж тогда Саша наставит его на правильную дорожку, говоря, кого стоит лечить, кого нет и с кого сколько брать.

– Привет, Сережа.

– Сашенька! Что-то случилось?

– Не совсем. С мамой все нормально. Но мне нужен твой совет.

– Что-то с тобой?

– Нет, бог миловал, – она улыбнулась ему слегка кокетливо и, взяв под локоть, повела во двор.

– Если я чем-то могу помочь, рассчитывай на меня, – он взял ее руку и легонько пожал.

– Спасибо. Я потому и пришла. Понимаешь… мы сейчас особенно стеснены во всем… это из-за отца с Мишкой. Да, ты знаешь. А тут еще этот ребенок. Его никто не ждал, тем более сейчас. И так нас пятеро, куда уж больше? В общем, мама попросила меня тайком поговорить с тобой о том, чтобы не допустить этого младенца. Ну… есть же способы… в нашем положении по-другому никак.

– Сашенька! – молодой человек в ужасе отстранился от нее. – Что ты такое говоришь?!

– Тс-с, Сережа. А что нам делать?

– Это грех!

– Ты же доктор! А обрекать на голод детей – это не грех? Отец и брат – основные кормильцы, сейчас в тюрьме. Маме надо работать. А кто возьмет беременную на работу?

– Но, когда Андрей Михайлович выйдет, ребенок только родится. Он сразу найдет работу и вот вам решение.

– Сережа, мама не хочет это дитя. Ее можно понять. Мы едва сводим концы с концами.

– Саша, что ты мне предлагаешь? Чтобы я убил чью-то жизнь?

– Нет, чтобы спас эту жизнь.

– Саша, прости, но… не надо со мной об этом говорить, – он сделал каменное лицо.

– Ты думаешь, я хотела тебя обидеть? Извини. Но мы все в прострации. Нам плохо.

– Ребенок – это божий дар. Я вообще удивлен, что тетя Наташа попросила о таком! Она всегда думала иначе!

– Обстоятельства иногда все меняют. Она в отчаянии, у нее здоровье уже не то.

– Тем более. Здоровье. Она же может умереть! Ты слышала, сколько таких женщин умирало? Это сильнейшее потрясение для женского организма!

– Сережа… ну, хочешь… я дам тебе деньги? У меня есть сбережения.

– Саша! – молодой человек побелел. Он окончательно высвободился из ее полуобъятий и отступил на пару шагов. – Деньги это лишь металл и бумажки, они не стоят того, чтобы из-за них брать на душу грех. Даже за очень крупную сумму, я никогда и никому не сделаю подобной процедуры. Никогда и никому!

– Тогда ты так и останешься бедняком, – холодно произнесла девушка, убедившись в бесполезности своей попытки.

– Зато честным. Для меня это превыше.

Поставив крест на докторе, Саша снова принялась искать себе жениха. Дни летели, становилось очень холодно, работа в лавке надоела не меньше фабрики, да еще Наталью не приняли на Сашино прежнее место, заметив, что женщина нездорово выглядит и имеет так много детей.

Из окошка хлебной лавки, Саша видела лавку кондитера. Гриша приветливо махал ей рукой время от времени, подзывая войти, а иногда сам навещал приятельницу и они болтали о том и о сем, пока не было покупателей.

– Что-то ты мрачная в последнее время. Что стряслось? Этак, вся твоя красота меркнет.

– Жить тошно, – отвечала девушка, подперев щеку рукой и облокотившись о прилавок.

– Вот те на! Солнце светит, снежок идет, воздух чистый, конфеты вкусные, чего еще надо для счастья? – хохотал молодой человек.

– Ой, да что я с тобой говорю?! Тебе бы только поесть, поспать, да… не знаю, что еще!

– Я человек простой. Мне многого не надо. А ты так и скиснешь рано или поздно, мечтая неизвестно о чем. О чем же, хоть?

– О женихе!

– Ну, дело ладное. Все девушки мечтают, – он приосанился. – Только, чего хмуриться то? Жених – вот он, перед тобой. Хоть сейчас готов обвенчаться с такой конфеткой.

Саша залилась ироничным смехом, потом осклабилась.

– Не раскатывай губу. Я – не все девушки и мне нужен особенный жених.

Гриша выпятил подбородок и снова ссутулился.

– Это какой же? Богатый, как набоб, красивый, как бог или чтоб сгорал от любви к тебе?

– Нет, не богатый и не красивый. Но с чином и, более или менее стабильным положением, характером тихим, не склонным к суровости, а уж возраст и внешность значения не имеют. Если знаешь кого, так познакомь?