Илья Тамигин - Последняя надежда Императора. Историко-приключенческий роман. Издание 2-е

Полковник улыбнулся, поцеловал жене руку (интимно, у локтя!), и вышел к ожидавшему его казенному экипажу.

Через двадцать минут он уже входил в кабинет государя.

Александр стоял у письменного стола, беседуя с графом Аракчеевым. При появлении Виктора Сергеевича они прервались.

– А, Долинин! Подойди! – улыбнулся император.

О делах государственных он принципиально говорил только по русски и называл всех на «ты», пользуясь привилегией монарха.

Полковник подошел и отдал честь. Аракчеев кивнул ему: они вместе учились в кадетском корпусе и даже дружили когда-то, но потом их пути разошлись, чтобы вновь сойтись сейчас, через много лет, когда Алексей Андреевич стал военным министром, а Виктор Сергеевич – шефом контрразведки.

– Садитесь, господа! – предложил царь, садясь за стол.

Генерал и полковник последовали его примеру.

– Начинай! – приказал Александр.

И контрразведчик начал:

– Государь! Во время похода на Москву французская армия захватила огромные трофеи. Была захвачена, например, казна Смоленска, Можайска и других городов, ценности, хранящиеся в монастырях (список прилагается), множество помещичьих имений также подверглись разграблению. При захвате Москвы, несмотря на то, что денежные средства были заблаговременно вывезены, огромное количество золота и серебра, картин и прочего, все-таки досталось Буонапарту. По самым скромным подсчетам, добыча составила семнадцать-восемнадцать миллионов рублей. Но при отступлении обоз исчез! Последние перешедшие через Неман войска везли с собой только провиант, фураж и боеприпасы. Значит, ценности остались в России! Проанализировав сведения, полученные от пленных, а также донесения разведки и партизан, можно прийти к выводу, что обоз был спрятан вскоре после сражения под Малоярославцем, в начале ноября, предположительно на границе Московской и Калужской губерний. Как французам удалось это сделать – пока не ясно, ибо спрятать незаметно содержимое сотни телег в тех местах очень трудно: местность ровная, лесистая, гор и пещер нет.

Долинин показал карту, на которой красным карандашом был обозначен район поисков.

– Территория огромная, Ваше Величество, более сотни верст в поперечнике, пяток городов, тридцать сел, а уж малых деревень и погостов около шестидесяти, – продолжал он, перелистнув страницу, – Необходимо целенаправленно допросить всех пленных, а также жителей указанной местности. Но, с Божьей помощью, справимся, предприняты меры к розыску. Не могли французы слишком уж далеко от дороги уходить, завязли бы.

Царь и военный министр переглянулись.

– Да-а… Денежки не лишние, – задумчиво протянул Александр, – Молодец, Долинин! Все это как-то мимо меня прошло. Даже в голову не приходило, насчет обоза-то, г-м! Ищи! Внутреннюю Стражу (так тогда называлась полиция! Прим. Автора) на местах задействуй, местных помещиков. Ты прав, должны свидетели найтись.

– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, работа большая предстоит. Есть у меня человек, который в землю на три аршина зароется от усердия. Ему хочу поручить розыск. Сам же буду осуществлять общее руководство.

– Г-м! Кто таков?

– Некто прапорщик Вишневский, Петр Иванович. Служит у меня в отделе контрразведки. Способный и дотошный.

– Вишневский… Это он из каких Вишневских? Из старых князей или молодых? – поднял брови Александр.

– Никак нет. Из крепостных людей старых князей Вишневских. Сам фельдмаршал Суворов его в прапорщики на поле брани произвел, – деликатно разъяснил Виктор Сергеевич.

Повисла довольно продолжительная пауза. В офицеры из солдат выходили редко, очень редко. Отношение к ним у аристократии было, что греха таить, предвзятое. Но Аракчеев, сам хлебнувший бедности в молодые годы, таким офицерам всегда доверял, ценя прежде всего их деловые качества. Прапорщика Вишневского он знал лично и был им доволен. Он утвердительно наклонил голову. Александр еле заметно пожал плечами. Долинин понял, что его предложение принято.

– Ладно. Назначай сего прапорщика на розыск. Под свою ответственность, – отрывисто сказал царь, – Записку свою оставь, почитаю. Свободен!

Отдав честь, полковник вышел. Император, доставая из портсигара пахитоску осведомился:

– Как думаешь, Алексей Андреич, найдет ли клад прапорщик?

– Этот – найдет, – коротко и веско ответил Аракчеев, поднося Александру зажженную спичку.

Тот затянулся, выпустил дым через ноздри:

– Ежели найдет… Сразу чин поручика и пять сотен душ пожалую!