Николай Георгич - Вкусно с Олейной, или Девушка из дома, что на окраине села

На следующее утро, после бессонной ночи, будоражащей ее сознание Алла, накинув на себя ветровку, пригладила рукой волосы, вышла из дому. Было пять утра. Мать не спала, и слышала, как дочь бахнула дверью. Она все прекрасно понимала, и знала, что значила дочь для отца. Знала, что у них есть свои тайны. Но ей они были ни к чему. Алла застегнула ветровку, под которой было тоненькое домашнее платьице, и зашагала к лесу. К нему было недалеко, она всегда там находила для себя спокойствие и ясность ума. Ее собственное душевное убежище. Всю ночь она думала о происшедшем, думала об отце. Ей нужно было снять с себя тревогу и оцепенение, в котором находилась сейчас ее душа. Домашняя обстановка ее угнетала. Ей нужна была воля, свобода для мыслей, простор. Весь этот неожиданный душевный груз нужно было сбросить. Подумать обо всем том, что рассказал ей отец.

Она шла быстро, чтобы согреться, чтобы не так чувствовался утренний холодный апрельский воздух, ласкающий ее оголенные ноги. Ей хотелось быстрее скрыться в лесу.

Чем дальше взрослеешь, тем глубже смотришь на жизнь, начинаешь придираться ко многим вещам, и это иногда бывает до такой степени невыносимо, что просто не хватает сил вытерпеть. Такая у меня душа. Но я переживу.

Сосновый лес простирался полосой далеко на запад. В нем было еще темно и тихо. Когда Алла вошла в него, сразу почувствовала тепло и уют. Позади нее остался большой луг и река, которую она перешла через заброшенную дамбу. Она направлялась в свое излюбленное место. Там она уже давно не была. Идти до него было далеко, но расстояние ее не пугало. Ей нравились длинные прогулки. Они успокоительно действовали на нее. Но больше всего она надеялась, что встретит там своего давнего друга…

Она легко ступала кроссовками по мягкому покрову леса, под ногами хрустели мелкие ветви и шуршали листья, и Алла удалялась все дальше вглубь. Она шла просечной дорогой, не меняя направления, четко зная куда. Каждая тропинка была ей знакома здесь. Каждая поляна, пригорок. С отцом они часто бывали здесь. Обычно он малоразговорчив, но тут он любил поговорить о зверях, о птицах. В силки он накладывал корм косулям, и видно было по нему, что это занятие было ему по душе. Но уже давно они не приезжали сюда.

Алла свернула на заросшую тропу и зашагала по склону меж старых сосен. Еще, будучи в младших классах, Алла не задавалась вопросом о каннибализме так остро, как сейчас он всплыл в ее сознании. Естественно, тогда она была не достаточно взрослой, хотя прекрасно понимала и осознавала, что происходило дома. Это было семейной тайной. И она точно знала, со слов отца, конечно, что это делалось ради сохранности их семьи. Это было традицией. Но теперь же, она знала точно, что это не было ритуалом, и делалось не из-за голодания и с психическими заболеваниями ее семьи, это связано тоже не было. Это было традицией! Свихнувшийся Грегор организовал свою секту «свободных людей», рассуждала Алла, со своей идеологией и традициями вот, что это было. Вот мой дедушка и угораздил туда. Как он только мог? А отец, разве он не видел, где он? Моя мама открыла ему глаза…

Впереди тропу преградила упавшая сосна, зависшая в кустах лещины. И упала она, судя по всему, недавно. Разлом у самого комля был совсем свежим. Верхушка отломилась от нее и лежала на земле. Сосна оказалась сухой. Алла вспомнила, что всего пару дней назад был сильный ветер, так что поваленных деревьев запросто могло быть больше. Она остановилась возле нее и погладила рукой ее голый сухой ствол. Почти вся кора слетела с нее. С минуту она разглядывала ее, погрузившись в раздумья, а затем отошла на пару метров и с одного прыжка оказалась сверху. Она выставила руки по сторонам, пытаясь удержать равновесие. А затем, повернувшись к верхушке, не опуская рук, зашагала вверх по дереву. Затем, развернулась в том месте, где дерево утопало в ветвях орешника, и спустилась обратно. Проще простого. Однажды отец ей рассказывал, как в школе они спихивали друг друга с бума. Бум, – так называли деревянный брус, который держался на деревянных столбцах, вкопанных в землю. На высоте, где-то метра полтора от земли. Дополнительный брус, приставленный к нему, служил как бы лестницей на него. По таким подобным сооружениям кинологи собак дрессируют. Мало того, что на нем удержаться нужно было, но еще и выстоять против соперника, а еще лучше спихнуть его. Я бы справилась, гордо подумала Алла и улыбнулась. Она спрыгнула с дерева и зашагала дальше. Где-то впереди послышался рокот мотора. Лес постепенно просыпался. Алла отмахала уже добрую пару километров, а может и больше, когда почувствовала, что хочет есть. Внизу живота заурчало. Наверняка, было уже около семи часов. Обычно в это время они всем семейством завтракали, кроме Дениса. Он был любителем поспать до восьми, а то и до девяти. Алла только сглотнула, представив в уме горячий кофе. Проснулась малиновка, а за ней запела и свирель. Идти стало веселее.