Татьяна Латукова - Привидение на просеке. Ведьма 0.5

– Смешной. Почему я его раньше не видела?

– Может, не замечала просто. Он может часами на одном месте стоять.

– Ясно. Ты домой идёшь?

– Нет. Тётку подожду.

– Тогда пока.

Рина улыбнулась и вприпрыжку поскакала обратно в Лукогорье.

Как Петька был бы счастлив, если бы можно было броситься за ней следом! Но сквозь открытые двери просачивались дрожащие напевы нестройного хора, служба продолжалась, и Петьке предстояло ещё маяться и маяться на церковном дворе.

Наконец, из церкви начали выходить женщины. Гидры не видели выходки Поруни, да и Поруня был для них давно пережёванным материалом. Гидры торопились обсудить поведение Рины.

– Ведьма-то какова. Везде свой нос любопытный засунула.

– Да уж, только что в алтарь не залезла.

– А потом ускакала, будто птичка непоседливая.

Глебовна резко остановилась, поджала губы и презрительно-свысока оговорила сплетниц:

– Всё злословите, трещотки. Ведьма, ведьма… Хватит дразнить девчонку. Лучше бы пожалели сироту. Не от хорошей жизни к старым козлам в услужение идут. Не от безделья так к жизни относятся. Сама ребёнок, а о душе подумала и про деньги не забыла. Ты, Манька, небось, про душу первый раз вспомнила, когда артрит прижал. А тебе, Фимка, что деньги, что фантики – до седины дожила, ума не нажила.

Манька и Фимка чуть смутились, готовясь дать отпор наглой Ульянке, но та не собиралась вступать в пререкания, резко подведя итог:

– Добрая девочка. Улыбчивая. И никакая не ведьма.

Поколебать это мнение теперь не смог бы даже полёт голой Рины на метле. Но сказки сказками, шепотки шепотками, а именно ведьма громко и во всеуслышание сказала о том, что женщина в лесу была убита. Знание о том, что это было именно убийство, просочилось в головы лукогорцев и закрепилось как нечто само собой разумеющееся.

Сашок, впечатлённый криками матери по телефону, засел любоваться страницами учебников. Толян добровольно пыхтел над простыми задачами с пропорциями, никак не улавливая принципа их применения к конкретным физическим процессам. Петька опять остался без компании.

Послонявшись по деревне, он завис недалеко от пятачка у ларька Тоньки. Ларёк неоднократно закрывали, поскольку Тонька была не в ладах с официальной бухгалтерией, но после короткого периода уныния Тонька отдирала листы фанеры от маленькой витрины и прицепляла сбоку список имеющихся сигарет и ценники на водку.

Сегодня ларёк привлёк компанию женщин и девушек, которые собирались на посиделки и решали вопрос закупки всего необходимого для успеха мероприятия.

В ларьке регулярно отоваривалась и Рина, поскольку дворник Кащея Ибрагим изъяснялся на замысловатом языке, которого Тонька не понимала. Завернув из магазина к Тоньке, Рина наткнулась на представительное сообщество лукогорских девиц, которые встретили сиделку недружелюбно.

Ксанка протяжно и громко, с выражением, проговорила куда-то вверх:

– Сиделка – на заборе свистелка.

Алина подхватила эстафету и с издёвкой припечатала:

– Сиделка – вертлявая белка.

Вставила свой рифмованный перл и Динка:

– Сиделка – грязная тарелка.

Рина остановилась и заинтересованно уставилась на толпу.

И понеслось.

– Сиделка – рваная грелка.

– Сиделка – дешёвая опохмелка.

– Сиделка – старая сопелка.

– Сиделка – ржавая горелка.

– Сиделка – гороховая…

Короткая пауза подсказала, что народное творчество исчерпало запас грубых, но приличных рифм. Рина рассмеялась, а потом неожиданно поблагодарила:

– Классно. День такой смурной был. Спасибо, что развеселили.

Не ожидавшие такого поворота девушки затихли, и сиделка продолжила:

– Я всё равно, что на машине времени скаталась. Из вас такой отличный набор ведьм получится. Глебовна, Ильинична и Эмма – ну вылитые вы. Лет через пятьдесят. А из меня, значит, старая ведьма Шершовка выйдет. – Рита передразнила шамкающий говор старухи. – Ни штытта ни шовешти. Гороттшкие прошманттовки.

Валька расхохоталась. А за ней засмеялись остальные девушки. Только Женька демонстративно поджала губы.

Ксанка миролюбиво сообщила: