Александр Минченков - В дебрях урмана

Кто-то из жителей известил милицию. Арестовали ребят в этот же день. Сначала отпирались, говорили, якобы нашли, но под нажимом следователя сознались, отдали сумку с драгоценностями, рассказали, как всё происходило. После судебного разбирательства получили по два года колонии. Прощай беззаботная жизнь и свобода – впереди лагерь с исправительными работами и под надзором охраны.

На зоне и познакомился Тихон Груздев с Борисом Гребневым. Гребнев был осужден за бандитский налёт в сибирском городишке, групповая связка подельников, а потому и статью «пришили» серьёзную. Отсидел почти от звонка до звонка – за хорошее поведение выпустили досрочно. После освобождения приехал в Иркутск. Город огромный, на больших улицах и в суете людской как-то быстрее стали забываться пережитые неприятности. А тут случайно и встретились бывшие арестанты. Какая встреча! Неожиданная…

– Дядька, говоришь, на Ленские прииски зовёт, это хорошо. У меня же есть иная тяга – махнуть на магаданские прииски. Если желаешь, можем сигануть вместе.

– А кто у тебя там, в Магадане, родные или близкие?

– Нет у меня там никого, но есть один бродяга, вместе на нарах отдыхали. Ты его не знаешь, я ж ещё раз подсел за колючку, ненадолго, но загорать пришлось, там и скорефанились.

– Веришь, что он тебя ждёт?

– Ждёт. Недавно знать о себе дал. Сообщил, дела интересные есть, а надёжных людей нет.

– Что ж за дела? – спросил Тихон с любопытством.

– Ещё будучи на зоне гутарил он мне, якобы золотья там немерено, приисков тьма пруди, старателей по тайге много, кто группами, кто в одиночку копаются. Сечёшь, к чему клоню?

Тихон задумался. Много историй он слышал об ограблениях старателей, их убийствах с целью завладеть добытым ими драгоценным металлом. Порой малая кубышка золота стоила им жизни, но этот одержимый народ копался всюду, промывал породу в надежде фарта. Копались, и удача сопутствовала многим – золотой песок вызывал азарт, а если везло, находили и самородки, и тогда наступала эйфория. Чтоб не ограбили, пробирались по тайге путями редко хожеными, скрывались от недобрых глаз. Несли золото в приисковые кассы, а иные прятали в тайниках. Сколько золота оставалось лежать в кладах, если их хозяев лишали жизней? Много… Кто ж знает места тайников, коль они известны лишь тем, кто их закопал.

– На мокрое дело что-то не очень тянет, это ж души человечьи, от такого оборота тюрьма на всю катушку.

– Заладил: мокрое дело, тюрьма на всю катушку. Ты сразу на край смотришь, но я не об этом, о чём ты подумал. Не надо накручивать. Мы и сами с усами, надыбаем участок богатый, нароем столько золота, чтоб жить в малиннике и в шампанском купаться. Колымские россыпи фартовые, к тому же и клады пошерстить можно. Решай, в одной упряжке с тобой сподручно было бы, как-никак одну баланду хлебали, присмотрелись друг к другу.

– Надо подумать, – выждав паузу, ответил Тихон.

«Конечно, без образования, с запятнанным прошлым, где я найду себе подходящую работу? Грузчиком, как Борис, или дворником метлой по дорогам меж домами мусор подметать, много не заработаешь, а значит, и жизнь скудная. Прав Борька, жизнь она одна, как говорят: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. А если подфартит, так и унынье с плеч сброшу. Где золото, там и деньги, и деньги немалые…» – рассуждал Груздев.

– Можно много размышлять! Пока думаешь, годы улетят, а времечко на месте не стоит, оно бежит, спешит впереди нас, не заметишь, как седой бородой об стол упрёшься. – Борис глянул в глаза собеседнику.

Встретившись взглядами, Тихон произнёс, словно выдавил из себя:

– Чего тут спорить, твоя правда, прозябать в трудах нищенских и быть в долгах как в шелках – такая перспектива не по мне. Давай попробуем. Но только уговор: стоять один за одного, чтоб ни приключилось, и доверять во всём.

– Какой базар! – воскликнул Борис, обрадовавшись согласию Тихона. – Будем как одна сцепка, как братья! По рукам?

– По рукам, – Тихон протянул руку к руке Гребнева, крепко сжали ладони и обнялись.

– В ближайшие дни возьму расчёт, загодя обмозгуем, что да как, и тронемся, откладывать не будем…

Самолёт приземлился в аэропорту Магадана. Пассажиры по трапу сходили на землю, в багажном отсеке получили вещи. У Гребнева и Груздева было по одной сумке. Борис шёл к аэровокзалу в предвкушении встречи с бывшим сокамерником Захаром Хрусталёвым по прозвищу Хрящ. Почему он получил такую кличку, Борька никогда его не спрашивал. Тихон шагал рядом и тоже думал о человеке, которого знал Гребнев, – что за личность, каков характер?