О. Генри: Вождь краснокожих

Восемь месяцев пролетели, как антракт между двумя актами пьесы. Малыш трудился в поте лица, зарабатывая свой хлеб, а «Дымовая труба» по-прежнему держала в трепете весь район.

Малыш, однако, крепко держал свое слово и свою Молли, несмотря на то что ногти его были давно не полированы и каждое утро ему приходилось проводить перед зеркалом не меньше четверти часа, чтобы повязать свой винно-красный шелковый галстук так, чтобы не было видно вытертых краев ткани.

Но однажды вечером он явился домой с каким-то загадочным свертком подмышкой.

– Ну-ка, полюбопытствуй! – небрежно обронил он, протягивая сверток Молли. – Это тебе.

Нетерпеливые пальчики мигом сорвали обертку, и Молли непроизвольно вскрикнула. В ту же секунду в комнату ворвалось целое племя маленьких Мак-Киверов, а следом за ними – их мамаша, оторвавшаяся от лохани с посудой.

Молли снова издала невнятное восклицание, и что-то темное, волнистое и блестящее взвилось в воздух и обвило ее плечи.

– Русские соболя! – не без гордости изрек Малыш, любуясь нежной девичьей щечкой, опушенной драгоценным мехом. – Первоклассная штуковина.

Сунув ладошки в муфту, Молли устремилась к зеркалу, опрокинув по пути двух-трех сопляков из клана Мак-Киверов. Но позже, оставшись с Малышом наедине и немного поостыв, она почувствовала, что в бурном потоке ее радости присутствует некая холодная льдинка.

– Ты сокровище, Малыш. – В голосе Молли звучала искренняя благодарность. – Никогда еще мне не доводилось носить мехов. Но ведь русские соболя – баснословно дорогая штука, как мне говорили.

– А разве я когда-нибудь подсовывал тебе труху с дешевой распродажи? – с достоинством поинтересовался Малыш. – Допустим, это боа стоит двести пятьдесят долларов, а муфта – сто семьдесят пять. Но хорошие вещи, как тебе известно, – моя слабость. Черт побери, этот мех просто создан для тебя, Молли!

Молли, вне себя от восторга, прижала соболью муфту к груди. Но постепенно улыбка ее погасла, и она пытливо заглянула в глаза Малышу.

Он уже давно научился понимать каждый ее взгляд, поэтому рассмеялся и слегка покраснел.

– Даже и не думай об этом, – проговорил он грубовато. – Я же сказал тебе, что завязал навсегда. За этот мех заплачено все до цента.

– Из твоего заработка, Малыш? Из семидесяти пяти долларов в месяц?

– Само собой. Я экономил и откладывал.

– Постой, что же это получается… Четыреста двадцать пять долларов за восемь месяцев…

– Да брось ты эту чертову арифметику! – уже горячась, воскликнул Малыш. – Когда я пошел работать, у меня еще кое-что оставалось из старых запасов. Ты беспокоишься, что я снова связался с «Трубой»?! Да я же сотню раз говорил тебе, что с этим кончено. Я купил этот мех, и все тут. Лучше надень его, и пойдем прогуляемся.

Молли удалось усыпить свою подозрительность – ведь соболий мех, как известно, этому способствует. Горделиво, как коронованная особа, она шествовала по улице рука об руку с Малышом. Обитателям квартала еще никогда не приходилось видеть настоящих русских соболей, и весть о них распространилась с такой скоростью, что вскоре в каждом окне и двери торчали головы любопытных. Всякому хотелось поглазеть на роскошный мех, который Малыш Брэди преподнес своей зазнобе, а сумма, уплаченная за соболей, передаваясь из уст в уста, удваивалась и утраивалась.

Малыш вышагивал по правую руку от Молли с видом наследного принца. На углу, как обычно, торчал пяток молодых людей в отлично сшитых костюмах. Парни из «Дымовой трубы» отвлеклись на минуту – только для того, чтобы, приподняв шляпы, поприветствовать подружку Малыша, – и снова вернулись к беседе.

В это же время на некотором расстоянии от парочки следовал детектив Рэнсом из городского департамента полиции. Рэнсом был единственным детективом, которому дозволялось безнаказанно появляться в здешних местах. Он был известен своей смелостью, старался оставаться в ладах с совестью и, отправляясь по делу в кварталы вроде Дымовой трубы, исходил из того, что их обитатели – такие же люди, как и он сам. К Рэнсому относились с уважением, и благодаря этому он нередко совершенно бесплатно получал необходимую ему информацию.

– Что это за суматоха на углу? – спросил Рэнсом проходившего мимо тощего молодого человека в красной фуфайке.

– Туземцы выползли из своих вигвамов поглазеть на бизоньи шкуры, которые Малыш Брэди навешал на свою бабенку, – отвечал молодой человек. – Болтают, он выложил за них девятьсот баксов.